Оплавленный орден

Самаров Сергей Васильевич

– Заходи, Николай Павлович, заходи. Машина, товарищ полковник…

Исмаилов как развел от удивления руки, когда услышал сообщение Устюжанина, так и замер, оставив их разведенными. Но все же новый вопрос вернул ему дар речи:

– Рядом с крыльцом. Я не закрывал дверцы.

– Мы поищем, – пообещал специалист, быстро собрал свой чемоданчик и вышел вместе с Крикалем.

– Товарищ полковник, Урзаев вам звонил из дома или из больницы?

– Из больницы.

– Расстояние от вашего дома до больницы?

– Километра полтора.

– Вы позвонили мне сразу после разговора с Урзаевым?

– В пределах тридцати секунд.

– Это хорошо. Значит, услышать наш разговор он не успел. Я слишком откровенно про пуговицу спрашивал. Можно было бы догадаться.

Вошли подполковник Крикаль со специалистом. Последний положил на стол металлическую коробку с короткой толстой антенной. Объяснил:

– Под передним сиденьем прятал. Приемник переносной, со встроенным диктофоном. Никакие провода обрывать не пришлось. Производство фабричное, значит, спецтехника.

– Товарищ полковник, вы можете позвонить Урзаеву домой? Мобильного у него нет, но домашний-то телефон имеется?

– Имеется. – Исмаилов вытащил свой мобильник. – Что сказать?

– Скажите, что сейчас заедете к нему и привезете «лошадиный гель». Один момент… Где он обычно носит мобильник? Логвинов…

– На левом боку на поясе кожаный чехол.

Устюжанин повернулся к полковнику. Тот удивленно кивнул, не понимая, откуда старший лейтенант может знать о том, где носит его водитель мобильный телефон.

– Понятно, – продолжил Виталий Владиславович. – Значит, товарищ полковник, заодно сообщите Урзаеву, что его мобильник нашелся в машине. Под ногами валялся. Вы даже наступили, но хорошо, что не раздавили. Так и скажите.

– А каким образом телефон Урзаева у вас оказался?

– Мне его принесли вместе с пуговицей. И с пятью тысячами ста долларами, что были в кармане Урзаева в момент нападения на него какого-то шибздика.

– Ничего не понимаю. Виталий Владиславович, а вы не ошибаетесь относительно Урзаева? – Полковнику все же не хотелось верить в такое обвинение, и ему требовались доказательства.

– Мне тоже хотелось бы узнать, откуда подобная уверенность, – сказал Крикаль.

– От пуговицы, – просто ответил Устюжанин.

– Опять пуговица… – Крикаль поморщился. Похоже, его просто раздражало, что пуговица, к которой он сразу отнесся как к какому-то несущественному моменту, на котором и внимания заострять не стоит, оказалась важным вещдоком.

– Просто так пуговицу никто отрывать не будет. Ее отрывают с какой-то конкретной целью. В данном случае цель очевидна – поставить «жучок» для прослушивания всех разговоров, которые ведет полковник Исмаилов.

– Но как вы пришли к такому выводу? – не унимался подполковник ФСБ.

– Герострат слишком много знал. Именно хорошая подготовка для проведения террористических актов и погубила его. Он знал даже то, каким маршрутом двинутся бронетранспортеры капитана Стручкявичуса. Кто мог сообщить ему такие данные? Только участники разговора, который состоялся в помещении офицерской столовой военной базы. Я мысленно перебрал всех участников этого совещания. Не разговаривал только с одним майором Чередниченко. И, естественно, с капитаном Стручкявичусом поговорить возможности уже не было. Спиритизмом я не увлекаюсь. Никто из них, на мой взгляд, под подозрение не попадал. Тогда снова вставал вопрос: кто мог все подробно рассказать Герострату? А что, если ему не рассказывали, а он сам все слушал? Простейший «жучок» позволял ему, оставаясь в машине, знать, о чем говорилось. Я кое-что о «жучках» знаю, приходилось с ними работать, но попросил подтверждения своих подозрений специалистом. И он подтвердил, что дистанция, возможная для прослушивания, короткая. Это уже значило, что подслушивающий был где-то рядом с полковником Исмаиловым. И имел возможность поставить «жучок». Причем он даже снимал его однажды, а потом снова поставил. Не знаю, по какой причине. Но снимал второпях, вырвав пуговицу «с мясом».

– У любого «жучка» питание ограничено, – подсказал специалист. – Видимо, просто потребовалась подзарядка аккумулятора.

– Возможно. Но у меня не было полной уверенности, что Герострат – это Урзаев, хотя я и предполагал такое. И для проверки я послал старшего лейтенанта Логвинова, чтобы он под видом бомжа и гопника ограбил Урзаева. Правда, я хотел проверить его ключи. Нет ли среди них ключей от дома полковника Исмаилова и от его кабинета. Посмотрите, товарищ полковник. Вот связка. – Виталий Владиславович достал из стола ключи и протянул их полковнику.

– Вот ключ от дома. Но я сам давал его Урзаеву. А вот от кабинета. Откуда он у него? Я не давал – это точно.

– Теперь это уже не так и важно. Главное, что вместе с остальными вещами старший лейтенант Логвинов принес и пуговицу, которая была в кармане Герострата. Это замкнуло цепочку моих умозаключений. Осталось только проверить, есть ли настоящий «жучок» на одежде полковника. Наш специалист нашел и его, и приемник, который Герострат просто не успел взять из машины. Теперь, что касается завтрашнего дня…

– Тут и думать нечего, – сказал Крикаль. – Будем его брать… Я сейчас же вызываю группу захвата, и поедем в поселок. У нас люди подготовленные, во множестве подобных захватов участвовали. И никогда преступника не упускали.

– Не спешите. Сам он завтра никуда поехать не сможет. Не в том физическом состоянии. Виктор Валентинович основательно его обработал. У него куча переломов и ушибов. Думаю, даже «лошадиный гель» до завтрашнего дня не сможет поднять Герострата на ноги и не сделает его боеспособным. К настоящему часу он, думаю, уже отдал распоряжения своим помощникам, которых мы не знаем. И они готовятся. Но проработка операции в деталях, которую Герострат делать умеет, все равно им предстоит. Думаю, они соберутся у него сегодня ночью. Арест самого Герострата ничего не даст, но помощников насторожит. Они будут действовать и без него, а мы не знаем, где хранятся гранаты «Герострат». Искать надо. И действовать предельно осторожно, выверяя каждый шаг. И потому я рекомендую поручить завершающую фазу операции спецназу ГРУ, который все сумеет сделать как надо. И сам Урзаев нам нужен живым. Кроме старшего лейтенанта Логвинова, никто не сможет произвести этот захват…

Крикаль замялся, подумал, потом ответил:

– Я не имею полномочий посылать ваш отряд на операцию. – И упрямо смотрел при этом в пол, чувствуя, что лавры победителя от него ускользают.

– Но мы можем выехать сами. По собственной инициативе. Нам нужно только одно – чтобы никто нам не мешал.

– Я с вами поеду, – категорично заявил Крикаль, хоть так пытаясь ухватить часть лаврового венка. Пусть не руководство операцией, пусть хотя бы участие в ней, это тоже кое-что значит. Тем более Виктор Львович не знал многих нюансов дела, которые известны Устюжанину, и мог все испортить. Подполковник сознавал это, но славы ему тоже хотелось.