Оплот добродетели

Демина Карина

— Умный, — то ли восхитилась, то ли разозлилась Труди. Она подтянула руку под себя. — Тебе это не поможет. И ей… за нее беспокоишься?

— За всех.

— Экий ты… не только умный и жалостливый, а еще и ответственный… это никому не принесло добра. Я тоже ответственной была. И что в итоге? Когда перестала быть нужна, то и выкинули.

— Ты не полезла бы в такое дерьмо да без надежной страховки. А значит, все имена у тебя. Так?

— И что? Пытать станешь?

— Зачем? Больше боли, чем твоя болезнь, я не доставлю… а вот мой, как ты говорила,

приятель, он и вправду умен. Куда умнее и меня, и тебя вместе взятых. Он лекарство придумал. И я полагаю, вполне действенное. Представляешь?

Труди просипела что-то невнятное.

— И я думаю, что мы будем настолько милосердны, что поделимся. Это ведь весьма гуманно, правда? Да и разумно. Чума сожрет тебя быстро, ты и понять-то не успеешь, что происходит. Он мне пытался объяснить про иммунитет, устойчивость и все такое, но мы же знаем, что подобные мне не слишком хорошо соображают в таких вещах. Вот… одно я понял. Больных чума убьёт быстрее, чем здоровых. А я не хочу, чтобы ты умерла…

— Тварь.

— Я? Почему? Вылечим. И капсулой нормализуем состояние. Я почитал про твой синдром. И вправду мерзковатая штука, если, конечно, у тебя он. Оказывается, есть столько всякой неизлечимой погани. Но в одном ты точно не соврала. Твоя болезнь убивает медленно, это не чума, когда день или два, это длится неделями, месяцами. И обезболивающие уже не действуют.

— Ты…

— А еще мне скажут спасибо службы безопасности, когда получат тебя. Думаю, у них выйдет вытрясти все, что нужно. Там есть подходящие специалисты, — Кахрай постучал по лбу Труди. — Настолько подходящие, что станется вытащить мозги из твоей головы и запихнуть в машину. И тогда точно смерть тебе не будет грозить.

— Я…

— А чтобы ты не решила сотворить глупость, мы тебя отправим в сон. Есть еще свободные капсулы.

— Сволочь.

— Я? Это ты собралась убить несколько тысяч неповинных человек. Я же тебя спасаю. И их тоже. Всех спасаю. Сама говорила, что благородные люди только так и поступают.

Ответом был взгляд, полный ненависти.

— И к слову, учти, они, когда твои мозги перегонят в машину, а потом хорошенько покопаются в них, то узнают все. В том числе и где искать твою родню… я не думаю, что их посадят, но и будущего, тобой нарисованного, твоя дочь лишится.

— Ты…

— Посмею, — Кахрай выдержал ее взгляд. — Еще как посмею. Поэтому у тебя есть лишь один шанс договориться.

— И чего ты хочешь?

— Имена. И то, что у тебя есть на этих ублюдков. Я получаю информацию. А ты становишься одной из первых жертв чумы. Как и хотела.

В ответе Кахрай не сомневался.

В конце концов, кто хотел иметь дело со службой безопасности?

Сон не был сном в полной мере. Тойтек не знал, были ли тому виной настройки капсулы, появившаяся после паралича толерантность к основным типам снотворного или же нынешняя болезнь, главное, время от времени сознание возвращалось.

Оно огромною рыбиной подплывало к границе яви, но не находило сил эту границу переступить.

Пожалуй,

он бы нарисовал эту рыбину.

Он бы сумел.

Рисовать — не так уж и сложно, и он пытался… он помнит, что пытался, когда-то в детстве, желая получить матушкино одобрение, но она была слишком гениальна, чтобы признать за ним право на искру таланта. В этом правда, а не в том, что он угнетающе бесталанен.

Вдох.

И легкие раздираются, в них, в легких, уже начались изменения. Утолщились стенки альвеол, а на суфрактанте появились мелкие капли-колонии. Кислород упал, но не настолько, чтобы капсула отреагировала интубацией. Впрочем, осталось немного.

— …интересная идея, весьма интересная, — этот голос был незнаком, но раздражал, потому что Тойтек знал, какую именно идею обсуждают. Его. И да, та была, бесспорно, интересна, только это ведь не повод говорить о ней с тонкой иронией, которую никто, кроме Тойтека не слышит. — Молодой человек талантлив, если не сказать, гениален. Использовать геном вируса для проведения направленной мутации, причем нужной направленности… обратного эффекта… подобные опыты проводились, но прошли неудачно.

Тойтек знает.

Читал.

Идея перекрестного воздействия, когда два возбудителя взаимоподавляют друг друга. Но в старых экспериментах возник вопрос контроля, ибо победивший вирус все одно вызывал болезнь. Он же использовал повторное заражение…

— Шансы на успех определенно есть, что, в свете нынешней ситуации, само по себе неплохо, а дальше будет видно… боги дают нам возможность, и грешно будет не воспользоваться ею, да…

Боги.

При чем тут боги?

Это все Тойтек… виноват? Нет, он работал. Он просто работал. Он был увлечен и, возможно, не слишком задумывался о последствиях этой увлеченности, но не он решил выпустить вирус.

Не он придумал безумный этот план.

Не…

— Температура опять растет…

— Это естественно, вы же понимаете, милая. И не стоит сбивать… как по мне, ваш друг совершенно прав. Здесь стандартные протоколы не подходят, единственно, я бы все-таки использовал иммуннотерапию, но на более позднем этапе. И чистку крови, если получится. Ресурсы организма не бесконечны, поэтому мы немного ему поможем.

Пускай.

Сознание-рыба устало.

— Сколько осталось?

— До конца цикла с четверть часа, — этот голос был мягким, что шарасская шаль, которую матушке прислал поклонник. Шаль была безумно дорогой и походила на облако цвета индиго.

Тойтеку нравилось в нее закутываться.

Раньше.

Давно.

— Хорошо… сколько пока заболевших?

— Двадцать три подтвержденных случая. Плюс двадцать три. Из них тяжелых два, но… — Заххара явно замялась. — Один случай велено не трогать.

— Тогда не трогаем.

— Просто…

— Детонька, никогда ничего не бывает просто. Но раз велено, на то есть причины. Из оставшихся какая стадия?

— У большинства первая… их вакцинировали, Тойтек говорил, что может помочь. Если не поможет…