Оппоненты Европы
Шрифт:
– Почему его убили? – спросила Мадлен.
– Мы сами не понимаем, – пояснил следователь, – но господина эксперта мы переведем в другой номер. Или вообще поселим в другом отеле. Я могу задать вам один вопрос?
– Задавайте.
– Совсем недавно я предлагал вам покинуть отель и уехать в Париж. Но вы отказались. Более того, вы пришли сюда, даже не зная, что именно произошло в номере господина эксперта. А теперь заявляете, что не хотели бы оставаться с ним в номере под охраной полиции. Я могу узнать причину таких резких
– Господин следователь. Все очень просто. Я хотела только переговорить с господином экспертом, – пояснила Мадлен, – но я замужняя женщина, а он женатый мужчина. Если у нас дружеские отношения, то это не значит, что я могу постоянно оставаться в его номере. Это невозможно.
– Я вас понимаю, мадам. Извините за мой вопрос. – Следователь отошел от них.
Она взглянула на Дронго.
– Наверное, должны были убить тебя, – сказала она, – я это чувствую. И случайно застрелили этого журналиста.
– Непонятно тогда, зачем он пришел ко мне в номер, – сказал Дронго, – и вообще как вошел? Ему я ключей не давал. Но почему ты отказалась переехать в другой номер под охрану полиции?
– Я отказалась переезжать с тобой, – пояснила Мадлен.
– Почему?
– Вечером приезжает мой муж. Он узнал о взрыве в отеле и о вчерашнем покушении из репортажа Элиа Морзоне. Позвонил и сообщил, что выезжает из Парижа. Ты понимаешь, что я не могу оставаться в одном номере с тобой. Тем более что между нами ничего не было.
– Это упрек или констатация факта?
– Скорее упрек самой себе. Видимо, такая у нас была судьба. Встретиться и разойтись. Я не смогу остаться в твоем номере, зная, что через несколько часов здесь будет мой муж. Если сможешь, ты должен меня извинить.
– Твое настроение меняется ежечасно.
– Это правда. За последние два дня я побывала в таких невероятных историях, в каких не была за всю мою жизнь.
– Теперь констатация моей вины.
– Нет. Все так сложилось. Кто мог подумать, что сначала убьют дипломата в нашем вагоне, потом начнут в нас стрелять. Взорвут отель и, наконец, в твоем номере застрелят журналиста. Слишком много событий на одно знакомство.
– Никто не мог предположить, что все так произойдет, – согласился он.
Они увидели, как по этажу бежит Элиа Морзоне, размахивая руками. Было заметно, как сильно он нервничает.
– Это вы… вы… – закричал он, обращаясь к Дронго, – это вы его убили.
– Успокойтесь, синьор Морзоне, – сказал следователь, оборачиваясь на крик журналиста, – у господина эксперта есть абсолютное алиби. Он был перед зданием отеля, когда нашли убитого журналиста. Его обнаружила горничная. На наших камерах наблюдения невозможно не заметить фигуру господина эксперта.
– Все равно это он, – закричал Морзоне. Было заметно, как он нервничает. Он впервые испытывал некие человеческие чувства. Более того, было видно, как он переживает за своего напарника.
– Он его подставил и убил, – сказал уже тише Морзоне.
– У него нет оружия, – возразил следователь.
– Значит, это был его сообщник, – решительно заявил журналист, – я вам говорю, что Рамаса Хмайна убил господин Дронго. Именно он организовал и убил моего друга.
– Каким образом? – поинтересовался следователь.
– Не знаю. Не знаю. И не хочу знать. Но это он убил моего друга, – снова закричал Морзоне.
– Не кричите, – попросил следователь, – но почему вы считаете, что именно господин Дронго его убил?
– Он нас ненавидит, – убежденно произнес Морзоне, – вы не знаете, что внизу он избил моего друга и сломал ему фотоаппарат.
Следователь взглянул на Дронго, требуя объяснений.
– Насчет фотоаппарата – правда, – согласился Дронго, – а насчет избил – глупая ложь. Вы его видели, господин следователь. А теперь внимательно посмотрите на меня. Если бы я начал по-настоящему бить журналиста, то я бы его просто забил голыми руками. Что я и собираюсь сделать с сеньором Морзоне, который ведет себя столь бесстыдным образом.
– Вот видите, – крикнул Морзоне, на всякий случай сделав шаг назад.
– Что ваш друг делал в номере господина эксперта? – спросил следователь.
– Он пришел туда, чтобы оставить магнитофон, – уже не думая, о чем говорит, сообщил Морзоне, – мы хотели послушать разговоры эксперта и понять, как он так быстро разгадывает любые загадки. Мы хотели сделать потрясающий репортаж о его работе, – показал на Дронго Морзоне, – может, даже прославить его.
– Он принес магнитофон, который хотел спрятать в номере господина эксперта, – понял Кубергер, – как это было неосторожно и глупо с его стороны. А как он достал ключ от номера?
– Подошел к портье и попросил, – усмехнулся Морзоне, – для настоящего журналиста это не проблема. Совсем не проблема. Вот разговорить известного эксперта – это действительно проблема номер один. Но Дронго не стал бы с нами разговаривать.
Следователь покачал головой.
– Он полез в чужой номер, чтобы тайком установить магнитофон, – подвел неутешительный итог Кубергер, – а там его ждал киллер. Вы напрасно так рискуете, господин журналист. Личная комната – это всегда личная комната, и получается, что ваш друг пытался незаконно проникнуть в номер нашего гостя.
– Из-за этого его убили? – спросил Морзоне.
– Думаю, что не из-за этого. Просто произошла ошибка. Роковая ошибка. Иногда подобное случается.
– Где его труп? – уточнил журналист.
– Уже повезли в морг, – ответил следователь.
Морзоне повернулся и поспешил к лифту.
– Его напарник открыл дверь своим ключом и вошел в номер, когда в него дважды выстрелили, – пояснил следователь, – у несчастного журналиста не было ни единого шанса выжить. Два выстрела прямо в сердце.