Опричник Его Величества
Шрифт:
— Что требуется от моего отдела, Степан Николаевич?
— По этой линии пока ничего. Вас привлекут позже, когда понадобится зачистка. Буду держать вас в курсе. Теперь расскажите, как продвигается дело с Неклюдовым?
— Не так быстро, как хотелось бы. Работаем над поиском решений по выводу Чарыковых, Щербининых и Яновских из-под его влияния.
— Хорошо. Это правильно. Маркиз, я даю вам карт-бланш. Делайте всё, что сочтёте необходимым. Но помните про главное условие: Неклюдова нужно не убить, а дискредитировать. Чтобы он напрочь лишился доверия остальных аристократов. Это самое важное.
— Понимаю, Степан Николаевич. Не забуду.
Вернувшись от начальника к своим подчинённым, я похвалил их за проведение операции, забрал наработки, которые они сделали по попавшим под влияние Неклюдова родам и свалил из Канцелярии.
На допрос арестованных подпольщиков я возлагал большие надежды. Увы, они не оправдались. Мелкие сошки почти ничего не знали, кроме того, что им поручили — печатать агитки, очерняющие монархию, конкретно Его Величество и сулящие справедливое будущее без царя и дворян. И всё же, кое-что меня в их ответах на вопросы Голицына зацепило.
Оба упомянули некоего Енота (очевидно, партийная кличка), который привозил в типографию макеты листовок и прокламаций. Его имени и фамилии они не знали, но подробно описали внешность. Так что в машине по пути в замок я тщательно записал всё, что они сказали, в блокнот. На будущее. Этот Енот может стать ниточкой, которая приведёт меня к следующему звену в длинной цепи коммунистических агентов. А там — кто знает, может, и к тем, кто связан непосредственно с аппаратом Юматова. Вот с ними я бы пообщался.
В принципе, у нас с красными много общего. Как и они, я планирую дискредитировать власть нынешнего императора. Только они упирают на несправедливость социального строя, а я собирался обнародовать его связь с демонами. Вот только мне совсем не нужно, чтобы плоды моих усилий пожали коммунисты. Или чтобы они перебегали дорогу. Так что ребят надо приструнить и направить в нужное русло. Использовать. А для этого я должен выйти на тех, кто что-то решает. Но дело это небыстрое, к сожалению. И я только в начале пути.
Сейчас же имелись проблемы куда более насущные. Например, пришло время разобраться с Карташовым. Дневник его дочери был готов: сработали оперативно, надо отдать должное. Елагин своё дело тоже сделал — промыл девице мозги, так что оставалось только подать ей сигнал. Мне хотелось лично проконтролировать операцию, поэтому этот вечер я оставил свободным. Прибыв домой, сразу встретил Свечкина. Начальник разведки меня дожидался.
— Прикажете начинать, Ваше Сиятельство? — спросил он.
— Да, Юрий Михайлович. Пора. Не будем затягивать. Свяжите меня с ней. Кодовое слово у вас?
Он протянул мне листок.
— Это активирует первый этап.
— Хорошо. Надеюсь, сработает.
Свечкин набрал номер и протянул мне трубку.
— Она как раз дома.
Спустя четыре гудка в динамике раздался женский голос:
— Да? Кто это?
Глава 48
— Юлия Карташова?
— Да… Кто это?
— Отцветает сакура, и нет больше боли.
В трубке воцарилось молчание. Затем послышались короткие гудки.
— Вы прослушиваете квартиру? — обратился я к Свечкину.
— Так точно, Ваше Сиятельство. Угодно послушать?
— Да, включайте.
Начальник разведки щёлкнул тумблерами, и в комнате раздались щелчки.
— Что это? — спросил я, прислушиваясь.
— Полагаю, девушка набирает номер на телефоне.
Свечкин оказался прав: секунд через двадцать я услышал голос Юлии Карташовой. Она позвонила домой и попросила позвать отца. Пришлось подождать. Наконец, тот взял трубку.
— Да?
— Пап, это я. Привет.
— Здравствуй. Не думал, что ты позвонишь. Как… дела?
— Хорошо, спасибо. А у тебя.
— По-прежнему. Ты что-то хочешь?
— Да. Помириться.
Пауза. Затем Карташов сказал:
— Я с тобой не ссорился.
— Знаю. Прости меня. Мы можем встретиться? Я хочу так много тебе сказать!
— Ты… решила вернуться?
— Если ты позволишь.
Снова пауза.
— Почему бы тебе просто не приехать домой?
— Правда?! Ты не против?
— Почему я должен быть против? Ты моя дочь. Я… В общем, возвращайся.
— Спасибо, пап! Тогда я соберу вещи и скоро буду, да?
— Прислать за тобой машину?
— Да, но попозже. Мне нужно упаковаться. Через час, ладно?
— Как скажешь. Я… рад, что ты одумалась.
— Я тоже, пап. Спасибо ещё раз!
Девушка повесила трубку.
— Время второй фазы, — кивнул мне Свечкин.
— Давайте.
Он набрал номер и подал мне трубку.
— Да? — Юлия Карташова ответила сразу.
Видать, не успела отойти от телефона.
— Холод сковал быстрых стрекоз, — прочитал я записанную на бумажке кодовую фразу.
И снова потянулись короткие гудки.
— Елагин что, увлекается японской поэзией?! — спросил я Свечкина.
— Не знаю, Ваше Сиятельство. Возможно. Или просто использует строки из неё, чтобы кто-нибудь случайно не активировал Спящую. Вероятно, он сам их сочиняет.
— Ладно, неважно. Что теперь?
— Девушка дождётся машину, поедет к отцу, найдёт в доме пистолет и убьёт его.
— А если не найдёт?
— Тогда воспользуется ножом.
— Она ведь не станет собирать вещи? Будет подозрительно, если она действительно переедет домой, а потом укокошит отца.