Опричник
Шрифт:
Молодой Басманов
Подменил Морозова духовную он запись. Тут дьяк Подседина работал ловко; Все подписи подделал так исправно, Что суд приговорил Морозова добро Жемчужному отдать все, без остатку.Грозный
Здесь дьяк, сказали мне?.. Сюда его.Молодой Басманов
(отворив дверь)
К царю пожалуй, милостивец дьяк!Князь Гвоздев
СудьяТе же и дьяк Подседина.
Грозный
Ты краснописец?Подседина
(упадая в ноги, показывает на свое ухо)
Не дослышу... правым... Великий господине всея Руси!Грозный
Что правым не дослышишь, знаем! Медведю на ухо велю спросить. Ответь, пока я глазом не мигнул.Подседина
Не краснописец, нет, а земский дьяк По милости родителей твоих: Дай Бог им царствие небесное!Грозный
Ты не таи художества. Перо И лист бумаги!(Молодой Басманов приносит и кладет то и другое на стол; дьяк встает.)
Подпиши под руку Морозова... которого, ты знаешь — Отца: чтоб подпись сын родной признал!Подседина
Куда мне, солнце красное, куда вершить!
Грозный
Так за тебя Медведь подпишет на твоей спине. Сюда стервятника лихова!Подседина
(падая на колени)
Виноват! Попутал грех лукавый!.. соблазнили Рублевиков предательские очи. Чужим добром владеет князь Жемчужный По милости моей: я смастерил Духовную с начала до конца.Грозный
Повинной не секут, не рубят: За то и головой дарю тебя. Но чтоб рука твоя не соблазняла Тебя вперед(обращаясь к Скуратову),
клеймо полож на ней, Малюта!(Два опричника хотят увести дьяка.)
Постой!.. Он худородный дьяк!.. Всегда Царю и царству нужны грамотеи; Крамолы не куют против меня!.. Простить его.(Дьяк бросается в ноги Иоанну: по движению Грозного, его отводят.)
Бомелий
Вот нова Соломон!Грозный
Теперь мы примемся за новобранца.Те же, кроме Подседина и Бомелия, и Морозов.
Грозный
(Морозову)
Ты, молодец, в опричники желаешь: Неволя гонит, или просит воля?Морозов
Как перед Господом, перед тобою Души не постыжу грехом обмана. Неволею иду, но той неволи Не купишь золотом своей казны, Всей силою земных князей не свяжешь. Она — нездешняя; в недобрый час Во мне, как дух нечистый, поселилась, И не смогу ее ни заклинаньем, Ни силой крестною самой изгнать. Она-то привела меня сюда. Но, господине, знай, неволя эта Дарит опричине слугу вернее Всех псов твоих, секир твоих надежней.Грозный
Люблю речь умную и удалую: Как полоса меча, блестит и рубит! Даю охотно этой речи веру, И с радостью в опричники беру Тебя. Каких же слуг желать мне лучше? Любимца моего ты брат крестовый И земщине заклятый враг душой. Но для тебя опричины закон Не властен я переменить: ты должен На верность нам присягу нашу дать.Морозов
Готов.Грозный
И я не постыжу душу Грехом обмана. Знаешь ли, что если Обет нарушишь, с головой простись? Не выручат ни други, ни заслуги; Не скроешься ни под полой моей, Ни в храме Божьем не найдешь защиты.Морозов
Все знаю, и на все решился.Грозный
Братья! Пока дает обет свой новобранец, Прикройте голову его ножами, В залог того, что не задумается меч Снести ее, лишь только мысль измены Родится в ней.(Все опричники составляют около Морозова круг, всех ближе к нему становится молодой Басманов, и держат над головою его ножи.)
А ты, Андрей Морозов, Во имя Господа и страшных сил Его, клянись за мной.Опричники
Клянись!Морозов
Клянусь!Грозный
Не только делом, самому, или словом, Но даже стороной, через других, — Не помня хлеба-соли, ни родства, Ни выручки, не разбирая пола И лет, кому бы ни было из земских Во веки не служить и не дружить. [3]3
История Государства Российского. Карамзина, том IX, стр. 87 и 88.
«... Иоанн занялся образованием своей новой дружины. В совете с ним сидели Алексей Басманов, Малюта Скуратов, Князь Афанасий Вяземский, и другие любимцы. К ним приводили молодых Детей Боярских, отличных не достоинствами, но так называемым удальством, распутством, готовностию на все. Иоанн предлагал им вопросы о роде их, о друзьях и покровителях: требовалось именно, чтобы они не имели никакой связи с знатными Боярами; неизвестность, самая низость происхождения вменялась им в достоинство. Вместо тысячи, Царь избрал 6000, и взял с них присягу служить ему верою и правдою, доносить на изменников, не дружиться с земскими (то есть, со всеми не записанными в опричнину), не водить с ними хлеба-соли, не знать ни отца, ни матери, знать единственно Государя.»