Опричник
Шрифт:
Вот только чтобы теперь перебраться на другой берег голову поломать придется. Тёша разлилась широко, мост навести нереально, а переправлять всех на одном плоте, что срубили мужики для Сеньки, замаешься. Нас двоих с лошадьми он кое-как выдержал, но в обозе дюжина телег с грузом и две сотни человек. Час в одну сторону потратили, а все переправить, сотню рейсов туда и обратно как минимум потребуется. На все про все больше двух недель потратим, если даже с утра до вечера этим заниматься. Проблема, однако!
Можно было бы больше плотов настроить, но как назло почти весь инструмент в Нижнем Новгороде распродали, осталось с дюжину топоров
С другой стороны, хорошо, что первые симптомы появились до приезда в Выксу, можно сказать в чем-то даже повезло, потому как неизвестно, сколько бы народа успело заразиться. Но на данный момент ситуация попахивает полной катастрофой. Ладно, хоть не чума, которая легочным путем передается, сыпной тиф только через вшей или при контакте. Но подозреваю, что и этого хватит -- если сейчас не ввести карантин, то через неделю тут каждый второй болен будет. Но пока большая часть народа еще работоспособна, значит, шансы обойтись малой кровью еще есть.
Из двух с полтиной сотен человек, десятка три уже не работники, а еще семеро -- кандидаты на отпевание. Первым делом, пока остальные не слегли, строим землянки, человек на двадцать-тридцать каждая, благо дерева на них много не нужно. Вентиляцию делаем на совесть, потому время от времени придется делать полную прожарку от насекомых -- полы все-таки земляные. Топоров всего дюжина, значит, тридцать шесть человек на рубку леса, чтоб друг друга подменяли, по мере усталости. Лопат двадцать две штуки, соответственно сорок человек, с двумя десятками лопат посылаем срезать дерн, а еще сорок из него стены выкладывать будут. Верховодки тут хватает, да и морозов особо не ожидается, значит, заглублять землянки и делать их стены слишком уж толстыми, смысла нет.
Остальных делим на три группы, одна из которых дерет березовую кору на деготь, чтобы землянки окуривать, вторая займется заготовкой елового лапника для лежанок, и молодых ивовых веток для отвара. Третью берем с собой и, прихватив пару лопат, идем искать, нет ли где поблизости девясила. Уксус у нас еще есть, тут без него разве что хлеб едят, а в мясо и в рыбу завсегда добавляют. Проварим с кислотой рубленые корневища и получим фруктозный сироп, пусть и не очищенный, а на горячем сладком отваре, несколько дней народ протянет, к тому же к утру можно из ивовых веток сплести "морды" для рыбы -- ее тут навалом. А татар я отошлю в Выксу, тут им повезло -- с больными они контактировать не могли в принципе, потому как команды переправляться не было. Заодно передадут ватажникам, чтобы пригнали струг с рожью и вяленой рыбой.
...
Несмотря на полученный в прошлой жизни иммунитет, после тифа перенесенного в двадцатые годы, возвращаться в Выксу я сразу не рискнул, а провел на берегу Тёши месте с остальными еще месяц. За это время мы потеряли человек сорок казаков, троих из погорельцев и одного из моих возниц, правда, в последнем случае дело было не в болезни, просто не повезло -- медведь-шатун задрал во время рыбной ловли. Большая часть народа поправилась, но пока о возвращении не могло быть и речи. Карантин два с половиной месяца никто не отменял, да и нет им смысла теперь до нашего поселка идти. Чтобы народ не маялся бездельем, после того как первоочередные работы закончились, отправил всех, кто еще не заболел, или хотя бы нормально на ногах
Сейчас это единственный имеющийся под рукой источник сахара, если не считать мед. Но меда как раз не так много, да и не будешь его переводить на твердое ракетное топливо, тем более что он жидкий. А девясила в этих местах оказалось на удивление много, несмотря на то, что я велел брать лишь тот, что с крупными корнями, по пять-шесть сотен пудов корневищ с десятины выходило. За две недели, собрали урожай как минимум с шестнадцати десятин, да накрепко запомнили место. После прибытия плотов с досками для стругов на сборе пришлось оставить на сборе сырья только мужиков и возничих, а казаков отправить на постройку стругов.
Вместе с лесом пришло известие от Ласкирева, что среди пленных черемисов нашлось двое, ранее работавших на плавке меди в Казанском крае, как раз у того мурзы, что так удачно переметнулся в стан противника благодаря нашим с Ласкиревым уговорам. Причем нашел их Еремей Котов, который присутствовал при моем разговоре с посохой, он же, уговорил их помочь в поиске руды в обмен на переправку всех пленных домой, потому как, помнил мои попытки сбагрить их с глаз долой еще до начала зимы. Тогда они совершено не горели желанием мерзнуть и голодать по дороге, да и сейчас добраться самим им точно не светило, русские воеводы жгли деревни, вешали непокорных бунтовщиков и опустошали их земли. Так что без моей защиты черемисы сами бы не рискнули добираться домой. А нам как раз по пути, впрочем, дома у них нет -- их деревеньки царские воеводы пожгли еще в год взятия Казани, и есть шанс, что они согласятся обосноваться там, где мне нужно. Все-таки лучше иметь под боком тех, кто уже давно с тобой сотрудничает, пусть изначально и не по доброй воле, чем неизвестно кого.
Кроме всего прочего Михайло Дмитриевич переслал и письмо от государя, с указом о выделении погорельцам землицы, правда, не на тех условиях, что в моей грамотке: обельный срок Иван Васильевич им все же урезал до десяти лет. Выбор места был оставлен на мое усмотрение, выразившись в гибкой формулировке "...где для заводского дела будет пригоже", так что над этим предстояло еще подумать. За что особо спасибо: основную головную боль царь таки с меня снял -- теперь я мог по своему усмотрению "сажать на землю" всех кто "...из иных краев по скудости аль недороду пришед и челом бьет".
...
В Выксу я вернулся в четверг, пятого мая, на двадцать седьмой день после первого контакта с больными. К этому времени, плотники возвели для меня в стороне от основных строений, небольшую избу с пристройкой для кузни, и перенесли туда часть инструмента, куда мы с Сенькой и переселились. Наши контакты с остальными я сократил до минимума еще на месяц, так, что распространение заразы удалось предотвратить. Заодно собрал оставшиеся револьверные винтовки, исключая установку деревянных деталей, потому как для дезинфекции приходилось их выдерживать несколько часов в остывающей печи, при температуре в полторы сотни градусов.
Параллельно я работал над пороховой мельницей и отдельными узлами агрегата для проката чугунной картечи. Формирующие барабаны шлифовать уже заканчивали, так что была надежда, что как минимум по полсотни зарядов к каждому единорогу мы сделать успеем. А возможно и больше, пусть и не очень скоростной агрегат выходит, все-таки мощность привода от водяного колеса маловата, но дюжину картечных пуль в минуту производить должен. А это не много не мало -- шесть зарядов, по сто двадцать пуль в каждом, всего за час, или более тысячи за неделю.