Опрометчивое пари
Шрифт:
В голосе Марка Клайна звучало искреннее сожаление, когда он жестом попросил Санди сохранить молчание.
— Дамы и господа, сожалею, что вынужден прервать нашу дискуссию в этот захватывающий момент. Доктор Хоукинс, Дэмион Тэннер, я благодарен вам за то, что вы уделили нам свое время и поделились с нами своими мыслями.
Санди закрыла глаза и не стала слушать его заключительные слова. Она злилась, но не могла решить, на кого направить свой гнев: на себя или на Дэмиона, или, может быть, на Марка Клайна, который устроил их столкновение. Режиссер просигналил начало очередной
— Хотите кофе со свежими булочками? — предложил ассистент режиссера, как только они оказались в гостиной.
— Спасибо, но я спешу на работу, — отказалась Санди. Ей хотелось как можно скорее оказаться подальше от Дэмиона Тэннера. — До свидания, Дэмион.
Выйдя из гостиной не оглянувшись, она страшно изумилась, когда, оказавшись у лифтов, обнаружила рядом с собой Дэмиона. Санди ткнула пальцем в кнопку вызова с излишней энергией.
— Половина репортеров Соединенных Штатов, специализирующихся на светских сплетнях, смотрят это ток-шоу, — резко сказал он. — Вы хоть понимаете, что наделали?
— Киноиндустрия процветает на паблисити, — ответила она внешне спокойно. — И совершенно неважно, положительная это реклама или отрицательная.
Приехал лифт, и они оба вошли в кабину.
— Мне это важно, — напряженно сказал Дэмион. — Вам не хуже меня известно, как работают такие репортеры. Уже через две с половиной секунды они выяснят, что вы дочь Ричарда Хоукинса. А еще через три секунды газеты начнут печатать: «Дочь режиссера обвиняет кинозвезду в том, что он чересчур пылок, но не слишком силен в сексе». И это скорее всего далеко не самые острые заголовки, которые они придумают.
Она с трудом проглотила ставший в горле ком.
— Какое вам до этого дело, если билеты на сеансы будут раскупаться?
— Не говоря уже о моих личных чувствах, вы не забыли, что сейчас в студии рвали на части сценарий вашего отца? Он пытался поднять серьезные вопросы и получил за свои усилия «Оскара». Но благодаря вам, после того как желтая пресса закончит приукрашивать ваши комментарии, пол-Америки будет считать, что награда Академии в этом году досталась порнозвезде.
Лифт остановился, и Санди стремительно вышла.
— «Сон тьмы» — интересный фильм, — сказала она, — но я считаю, что не было необходимости такого количества сцен, в которых вы прикасаетесь к Джули Блейк, и Джули немедленно впадает в экстаз. Не думаю, чтобы вас интересовали научные факты, но учтите: женщины физически неспособны на такую вот мгновенную реакцию.
— Чем больше я вас слушаю, доктор Хоукинс, тем больше убеждаюсь в том, что вы страдаете от сильнейшей сексуальной неудовлетворенности. Наш фильм не задумывался в качестве иллюстрированного пособия для школьных занятий по половому воспитанию. Мне представляется, что вы зациклились на том, что представляет собой всего лишь второстепенную деталь в развитии сюжета. В чем ваша проблема, доктор? Вы из тех людей, которые вымещают свою неудовлетворенность, критикуя сексуальность окружающих?
Санди шагала по автостоянке, трясясь от ярости.
— Нет, я не из таких, — сказала она. — Но даже если бы это было так, я все равно находилась бы в гораздо лучшем положении, чем вы. По крайней мере, мне не приходится прятать свой страх сексуального несовершенства за множеством притворных ухаживаний.
Его голос стал угрожающе спокойным.
— И что же вы хотите этим сказать, доктор Хоукинс?
Она пожала плечами.
— Я в последнее время провела кое-какие исследования и пришла к выводу, что некоторые из наиболее знаменитых секс-кумиров Голливуда имеют в действительности очень неудовлетворительные связи. Они так часто меняют партнеров именно потому, что все время надеются найти кого-то, кто даст им волшебство, которого сами они лишены.
— Этим вы вежливо пытаетесь сказать, что я сексуально неполноценен, доктор Хоукинс?
Ее зеленые глаза столкнулись с его возмущенным взглядом.
— Это ваши слова, мистер Тэннер, а не мои.
Теперь его лицо выражало непримиримое презрение.
— Имейте в виду, доктор, я категорически утверждаю, что моя игра перед камерой не направлена на то, чтобы скрыть какую-то боязнь сексуальной неполноценности. Более того, я убежден, что смогу обольстить любую свободную женщину, которую для этого выберу. И, вопреки вашим инсинуациям, я сделаю это без помощи гримеров, осветителей и даже режиссера, который бы подсказывал мне, куда положить руки.
Она прислонилась к дверце своего автомобиля, изображая равнодушие, которого отнюдь не испытывала.
— Как легко это утверждать, когда вы прекрасно знаете, что у меня нет возможности это проверить.
Последовала короткая пауза.
— Ну почему же. Есть, — сказал он наконец. — Вы — женщина свободная, доктор Хоукинс, и я позволю себе предположить, что ваши биологические функции в полном порядке.
— И какое это имеет отношение к нашему разговору?
— Самое прямое отношение. Выслушайте мое предложение, доктор Хоукинс. Я прилагаю все силы к тому, чтобы вас обольстить. Вы прилагаете все силы к тому, чтобы не поддаться моему обаянию. И мы вскоре увидим, чья статистика была более правильной.
Санди с такой силой вогнала ключ в замок автомобильной двери, что поцарапала краску. Это была единственная отметина на всей ее машине, и ей вдруг показалось неизбежным, что ее причиной стал именно Дэмион.
— Никогда не слыхала ничего более глупого! — гневно воскликнула она. — И, Бога ради, перестаньте называть меня «доктор Хоукинс»!
— А я готов поклясться, что это вы приказали мне так вас называть.
— Господи, так ведь это было во время телепередачи! Меня зовут Санди. Разве это имя так трудно запоминается?
— Ничуть. Напротив, удивительно легко. — Дэмион мягко рассмеялся. — Ну так мы договорились, Санди?
— Нет, конечно. А теперь извините меня, Дэмион, я уже опоздала, а меня ждут пациенты, которым действительно нужна моя помощь. Сегодня утром я уже потратила впустую слишком много времени.
Дэмион ответил ей не сразу. Вместо этого он протянул руку и, подведя полусогнутый палец ей под подбородок, ласково повернул ее лицо к себе и долго рассматривал.
— Испугались, Санди? — пробормотал он наконец.