Оптимум, или Относительный критерий

Сюжет книги полностью вымышлен. Искать соответствия и подобия не есть правильный путь для понимания сугубо субъективного воображения автора.

Главный герой моей книги – гермафродит по имени Наони. Имя сложено из личных местоимений третьего лица – он, она, оно, они. Именно о пробуждении третьего лица человека пытается рассказать эта книга на примере гермафродита. Главный герой выпадает из привычных форматов своей нормальной жизни и постепенно оказывается в какой-то другой, невидимой обыденным взглядом, действительности.

Читателя ожидают непредсказуемые экстремальные события, новые знакомства, совершенно непривычные точки зрения и разнополярность происхождения мнений. Политические деятели, служители церкви, королевские особы,

Сюжетная линия включает в себя описание взаимоотношений полов, философские монологи, диалоги на совершенно непредсказуемые темы, мистические элементы фентези, элементы драмы и, конечно же,“экшн”, куда же без него. В книге затронута тема психологии, немного политики, религии, науки и истории, но главной остаётся загадка человеческого сознания. Место и время события умышленно не уточняется, но речь идёт о нашей с Вами современности. Гермафродит Наони обнаруживает свою иную форму существования, и все дальнейшие события в книге способствуют развитию именно этой проблематики. Идея сюжета основана на изучении структуры личности человека в действии. Так сказать, наши с Вами мотивы и влечения.

От себя добавлю. Заранее приношу свои извинения, если в тексте обнаружатся ошибки. Проверка текста и редактирование проводились «вручную» и самим автором. После прочтенияя книги читатель сам поймёт почему. И последнее. Как автор, я затрудняюсь определить жанр своей книги. Пусть это сделает сам читатель.

Она открыла глаза и о чём-то задумалась. Несколько секунд Наони возвращалась в реальность дня. Думая о чём-то важном, она медленно носом набрала полную грудь воздуха и, закрыв глаза, прогнулась, изгибая шею и спину, и вытягивая руки, лёжа на постели. Нежась в белоснежных простынях, пододеяльнике и подушках, в пеньюаре персикового цвета милое создание разбудило мужчину, который улыбнувшись с закрытыми глазами, попытался обнять её. Создание выскользнуло из бурлящей пены постели, окончательно сбросив бардовое покрывало, и так сползавшее с края большой кровати и, подойдя к бардовым занавесям, приоткрыло их, открывая окно.

– Ещё так рано, Наони, – сказал мужчина.

– Не хочу пропустить рассвет, – сказала она.

– И откуда у тебя столько энергии!

Она стояла у окна, вдыхая свежий воздух. Высокая, с хорошо развитой фигурой и прекрасными пропорциями, с восходом солнца распрямляясь и как бы пробуждаясь, Наони впитывала энергию светила. Миниатюрный пеньюар подчёркивал длину её ног, а короткая стрижка позволяла рассмотреть в первых лучах солнца задумчивое выражение её лица. Сейчас это был портрет в профиль. Она была похожа на царицу Нефертити, на ту, которую мы себе представляем перед мысленным взором. Лебединая шея, бронзовая кожа, аристократические черты лица, длинные пальцы и не очень тонкие щиколотки. Освещение играло свою партию. Портрет голограмма ещё передавал и плавное, глубокое дыхание и размеренное движение век. Наони смотрела на Атона, как Нефертити на Эхнатона, но мысли их были не здесь. ”В стремительном полёте стрелы есть момент отсутствия и движения, и остановки…”

Ещё один глоток свежего воздуха и Наони медленно вышла из спальни, пройдя в соседнюю комнату, прекрасно обставленную в классическом стиле деревянной мебелью цвета морёного дуба и тёмной вишни. Ей вообще нравилась его квартира с дорогой обстановкой, и особенно тем, что окна спальни выходили на восток и вид из них позволял улицезреть горизонт.

В ванной комнате с большими зеркалами и в мраморе, с умывальным столиком из натурального камня, Наони привела себя в порядок. Переодевшись в кабинете в платье цвета графит, с воротничком, большими пуговицами, длинным рукавом и аккуратными погончиками, надев облегающие кожаные сапожки на высоком широком каблуке и накинув короткое лёгкое меховое манто, Наони вернулась в спальню и, присев на краюшек постели, нежно погладила лицо мужчины. Он проснулся, взял её руку, поцеловал и прижал к своей щеке.

– Ты много значишь для меня, ты же знаешь! – сказал Жан.

– Да, милый – улыбаясь, ответила Наони.

– Сейчас ты нужна мне более, чем когда-либо. Помни об этом, когда строишь свои планы, – выбираясь из неги и присаживаясь рядом, сказал мужчина.

– Всё будет хорошо. У тебя сегодня тяжёлый день. Думай, как победить дракона. Я всегда рядом. Ты мой план, – нежно целуя Жана в губы, прошелестела Наони.

Он поцеловал её руку и она, выходя из квартиры, накинула шляпку с не очень длинными полями.

Утро было по-весеннему прохладным, солнце ещё не успело согреть начало этого дня. Через полчаса на своём авто Наони приехала домой. Поднявшись на последний этаж красивого дома в центре старого города, войдя в свои апартаменты, она аккуратно сняла всю одежду, отправив её в надлежащие места, налила большой стакан воды, достала из холодильника несколько кубиков льда и лимон. Выдавив две половинки лимона в стакан с водой и льдом, Наони открыла окно и, наблюдая за движением солнца, медленно выпила содержимое. Её задумчивое состояние продолжало отражаться во всём, в настроении, в манере поведения, даже в движении глаз не было никакого ” полёта стрелы”.

Обернувшись, она окинула взглядом свою квартиру студию. Она любила это пространство, здесь всё было открыто её взору. Хай-тек и минимализм интерьера, функциональность всей мебели, спрятанной за зеркалами и декором, постельная цветовая гамма, обдуманное, разных видов освещение, разделяющее студию на разные зоны. Но главная выразительная черта её обители – это домашние растения высотой от пола до потолка в больших горшках. А потолки в этих апартаментах, нужно заметить, были незаурядно высокие. Растения прекрасно чувствовали себя, их жизнь гармонировала с органикой и неорганикой «планеты» Наони.

Накинув набедренную повязку и расстелив коврик для йоги, шатенка приступила к выполнению асан, упражнений йоги. Под приятную медленную музыку это действо было более похоже на своеобразный танец. Позы плавно сменяли друг друга, составляя единое движение, подобно потоку воды горного ручья, монотонно преодолевающего преграды. Натренированное, гибкое тело послушно выполняло все прихоти хозяина, наливая силой мышцы, и приводя в тонус весь организм. Тренировалась даже мимика лица, чередую соматические движения мимических мышц, возвращая лицу его естественное выражение без приобретённых изъянов и морщин. Красивое представление длилось не меньше часа. Так Наони восстанавливала гармонию между "инь и ян" и приводила в порядок хаотичность своих мыслей.

Жан ещё немного понежился в постели, вытянувшись во весь рост и закинув обе руки за голову. Его лицо выражало самые приятные ощущения, и лёгкая улыбка сопровождала пробуждение. Приведя в порядок мысли и план стратегию сегодняшнего дня, он встал, закрыл окно и вальяжной походкой проследовал в «мраморную» комнату. Оперевшись руками об умывальный столик, Жан внимательно посмотрел на себя в зеркало. Невысокий брюнет спортивного телосложения лет сорока пяти, он всегда был холеный и ухоженный. Он нравился многим женщинам – не красавиц, скромный, умный, с прекрасным чувством юмора, из обеспеченной семьи, уверенный в себе, а главное – карьерист. Жан всегда знал, что его ждёт большое будущее и поэтому он старался ограничивать рамками своё поведение. Правда, это не всегда у него получалось. Удачная женитьба с лёгким привкусом «двусмыслицы», но прекрасный семейный союз, прекрасный карьерный рост и ощущение полноты жизни. Всё это давалось ему работой ума, серьёзными психологическими нагрузками и стремлением к достижению цели. Ещё в университете Жан испытывал своего рода давление со стороны сокурсников. Он внутренне чувствовал своё превосходство, но скромность и воспитание в интеллигентной семье, не позволяли ему выпячивать наружу свои достоинства. Жан был вхож в разные университетские компании молодых людей, но он уже тогда хорошо понимал, что статус напрямую зависит от финансового благосостояния, с чем был по молодости лет не совсем согласен. Но это не помешало ему ознакомиться с "увеселительной программой" состоятельной университетской молодёжи, и он таким образом расширил рамки своего мировоззрения.