Оптинские старцы
Шрифт:
Это чудо засвидетельствовали сотни людей, съехавшихся со всей России на погребение. Вдруг оказалось, что в одночасье все будто осиротели. И ясно стало, сколь велик был первый оптинский старец иеросхимонах Лев, который при жизни своей говорил, что он ничего более не желал бы, как возможности тихонько сидеть в своей келье, но жалость к народу заставляла его вечно быть на людях.
В духовной жизни всякое отступление от истины — гибельно. Множество раз случалось, что люди по незнанию или легкомыслию доверялись самозванцам, которые выдавали себя за старцев, однако ничего общего с ними не имели. Подобное
«Страшное дело принять обязанности (старчество), которые можно исполнить только по повелению Святого Духа, между тем как общение с сатаной еще не расторгнуто и сосуд (душа) не перестает оскверняться действиями сатаны (т. е. еще не достигнуто бесстрастие). Ужасно такое лицемерство и лицедейство. Гибельно оно для себя и для других, преступно оно перед Богом, богохульно» — такое страшное определение лжестарчеству дал святой епископ XIX века Игнатий Брянчанинов.
Что же такое истинное старчество?
Старчество — особый вид святости, благодатное дарование свыше, когда Дух Святой непосредственно действует в человеке, водительствует им. Старец, будь он даже и молод годами, призван на свое служение Самим Богом — в точности так же, как и пророк. Старчество и есть прямое продолжение пророческого служения, и возникло оно на заре христианства.
Первым старцем — в том смысле, как его понимает Церковь, — на рубеже Ветхого и Нового Заветов явился святой Креститель Иоанн. С младенчества проводивший отшельническую, аскетическую, богоугодную жизнь, он получил от Господа дар пророчества и вместе с тем — старчества. Люди толпами приходили послушать его уроки о покаянии и верном пути спасения.
Его преемниками были апостолы — сначала 12 избранных Господом, потом еще 70. Христос сказал им: «Слушающий вас Меня слушает, и отвергающий вас Меня отвергается» (Лк. 10: 16). Апостолы и ученики Христовы впоследствии нередко называли себя старцами, являя своей жизнью истинный образец отеческого и старческого душепопечения о своих духовных чадах.
Наиболее ярко старчество проявилось в среде древнего монашества. История Церкви свидетельствует, что скиты, лавры, общежительные обители образовывались поначалу вокруг духоносных старцев и состояли из их учеников.
Во времена преподобного Антония Великого (жившего в Египетских пустынях в IV в.) возросло значение старчества в жизни христианской Церкви. Сама жизнь потребовала такого подъема. Как сказал преподобный Симеон Новый Богослов: «…когда народ верующий стал бесчислен, то благодать Духа Святого устроила, чтобы к архиереям и иереям прибавлены были еще и игумены, и другие духовные отцы (из иночествующих), которые имеют в себе благодать Духа Святого, чтобы они сопастырствовали вместе с теми и содействовали во спасение». Антоний Великий исполнял свое служение безо всякого начальственного значения в Церкви. Он не искал никакой человеческой славы и несколько раз менял место своего уединения, однако люди снова и снова находили его. Преподобный Антоний был возлюблен всеми, и все желали иметь его духовным отцом.
С течением времени накапливался по крупицам духовный опыт, который особо даровитые святые отцы записывали. Так появилась аскетическая святоотеческая литература, описывающая законы жизни души, способы ее очищения и верные средства к достижению бесстрастия, смирения, безмолвия и Богосозерцания.
Новоначальный монах самостоятельно не мог разобраться во всем этом огромном материале. Непременно был нужен руководитель, учитель-старец, сам прошедший эту школу и уже достигший бесстрастия.
Почитание старчества в мировой среде тоже имеет древнюю историю. Миряне точно так же, как и монахи, шли к старцу за советом, потому что он мог видеть в самой глубине человеческой души зарождение зла и его причины и, зная душу человека, указывал верный путь ко спасению, открывая людям волю Божию.
Истинный старец непременно обладал дарами прозорливости, пророчества и рассуждения, но всегда благодатные дары свои прикрывал глубоким смирением. Прежде чем явить свою духовную помощь людям, старец сам проходил долгий путь духовного трезвения [2] , непрестанно пребывая в покаянно-молитвенном состоянии и таким образом научаясь видеть свои собственные грехи в тончайших помыслах и движениях сердца. И это-то знание старец использовал в дальнейшем ради наставления приходящих к нему.
2
Трезвениев христианстве — особенная, непрестанная бдительность над собой в охранении души и тела от всяких нечистых, греховных мыслей, пожеланий и дел, по слову апостола: «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить».
Из числа последних оптинских старцев — преподобный Варсонофий говорил своему духовному сыну: «Нас называют прозорливцами, указывая тем, что мы можем видеть будущее: да, великая благодать дается старчеству — дар рассуждения. Это наивеличайший дар, даваемый Богом человеку. У нас кроме физических очей имеются еще и очи духовные, перед которыми открывается душа человеческая. Прежде чем человек подумает, прежде чем возникла у него мысль, мы видим ее духовными очами, мы видим даже причину возникновения такой мысли. И от нас не скрыто ничего. Ты живешь в Петербурге и думаешь, что я не вижу тебя. Когда я захочу, я увижу все, что ты делаешь и думаешь. Для нас нет пространства и времени…»
Союз духовный старца и его ученика (в первую очередь монаха, но также и мирянина) есть некое духовное таинство. Оно начинается именно в тот момент, когда ученик отдает свою волю в послушание старцу. И этот союз будет тем теснее, чем сильнее вера ученика, и вера эта должна простираться до того, чтобы он смотрел на старца, как на Самого Христа, и, как Христу, повиновался бы ему. Только на первый взгляд подобное повиновение может показаться «рабством». В действительности же беспрекословное послушание старцу влечет за собой особую радость, душевный мир и покой. Слова старца — слова Бога, говорящие о Его воле в каждом случае. И следование воле Божией всегда сопряжено с истинной духовной свободой.
Справедливо и обратное в отношениях старца и ученика. Вспомним слова преподобного Льва Оптинского: «Если спрашивать меня — так и слушать, а если не слушать — так и не ходить ко мне»… Непослушание словам старца ведет к тяжким последствиям для ученика. Об этом свидетельствовали древние отцы, о том же говорили и оптинские старцы, например, о. Варсонофий: «Отслужишь обедню, приобщишься и затем идешь принимать народ. Высказывают тебе свои нужды. Пойдешь к себе в келью, обдумаешь, остановишься на каком-либо решении, и когда придешь сказать это решение, то скажешь совсем другое, чем думал. И вот это и есть действительный ответ и совет, которого, если не исполнит спрашивающий, то навлечет на себя худшую беду…»