Опустошение
Шрифт:
громко стучал у меня в висках, отдаваясь по всему телу, когда Дэвид сделал паузу. – У меня
настоящие и глубокие чувства к тебе и… Я хочу быть с тобой.
Глава 22
Я хочу быть с тобой.
– Как ты можешь так говорить? – спросила я недоверчиво, однако голос больше не
повышала. – Ты едва меня знаешь. У тебя есть Мария, и ты встречаешься с другими женщинами.
холостяк года по версии нашего проклятого журнала. Все, что ты сказал сегодня – это просто слова,
они ничего не значат. Отступись уже.
– Нет.
– В конце концов, Дэвид, ты просто игрок, – выплюнула я, – ты хочешь того, чем не можешь
обладать.
– Ты думаешь, я не могу обладать тобой? – Он сделал шаг ко мне.
– Подожди, – воскликнула я, испугавшись.
– Ты так думаешь? – спросил Дэвид, наклоняясь немного ближе. – А вот я думаю иначе. Я
хочу тебя. И думаю, ты тоже меня хочешь. – Он не остановился, как я просила. В следующую
секунду Дэвид оказался рядом со мной, буквально поглотив меня жестким, требовательным
поцелуем, имевшим привкус густого виски и секса. Тепло его рук прошло сквозь меня. Не отрывая
губ, он сбросил с себя куртку и обернул ее вокруг меня. Я потонула в ней, окруженная смесью
запахов хвои и старой кожи.
– Покажи мне, что тебе не все равно, Оливия, – выдохнул он. – Мне нужно это. Мне нужна
ты, – нежно прошептал Дэвид, целуя чувствительное местечко у меня под ушком, отчего мои
колени подогнулись. Легкими, словно перышко, поцелуями он прошелся по моему подбородку,
послав мурашки по всему телу, и остановился на моих губах. Дэвид все еще продолжал целовать
меня, и я все явственней ощущала пустоту меж своих бедер, и мне нестерпимо хотелось, чтобы он
ее заполнил.
Я посмотрела в его глаза, и на мгновение все отошло на второй план. Он унял боль и
страдания, и сейчас я могла сказать вслух то, на что никогда не решалась. Карие глаза Дэвида
умоляли меня, позволить взять на себя все, что меня беспокоит, позволить погасить смятение,
творившиеся в моей душе.
Он крепко сжал мои руки, напоминая мне о своей силе, о том, что если бы Дэвид захотел, он
мог бы обладать мной без моего согласия.
– Докажи мне, Оливия. Я нуждаюсь в тебе, только в тебе.
– Я… Я. – Безысходность, что звучала в его голосе, наполнила меня до краев. В этот момент
я сдалась Дэвиду, и он захватил меня в первобытном поцелуе, подчинив себе мой рот, губы, мое
тело.
Впервые, наши руки яростно исследовали друг друга. Дэвид скользнул ладонями под куртку,
позволив мягкости своего кашемирового свитера согреть мою кожу. Мужские пальцы нежно
погладили шею, опустились на плечи и прошлись
Дэвид потянул вверх подол кожаного платья. Я почувствовала его твердую эрекцию и сама уже
выдергивала рубашку из штанов Дэвида, касаясь его накаченного живота. О, как я мечтала
пробежаться по его коже кончиками пальцев. Внезапно Дэвид отстранился, прерывая мои ласки.
– Это неправильно, – сказал он, запыхавшись.
– Что? – удивленно переспросила я, затаив дыхание.
– Давай поднимемся наверх, – умоляюще произнес Дэвид. Он снова обнял меня,
прикоснувшись губами к изгибу моей шеи. Мое лицо горело от соприкосновения с его
восхитительной щетиной.
– Пойдем наверх, – шепотом повторил он.
Я подняла глаза к потолку, как будто именно там могла подсказку.
Прежде чем я успела ответить, он потянул меня вниз по лестнице. Я отчаянно пыталась
успеть за его длинными шагами, практически переходя на бег.
Достигнув нижнего лестничного пролета, Дэвид ударил по кнопке “Вверх”. Он просунул
руку под куртку и положил ее мне на плечо, как будто я могла бы попытаться сбежать.
Я открыла рот, желая запротестовать или сказать хоть что–то, но была словно пьяная от его
властного прикосновения и запаха. А затем Дэвид посмотрел на меня, успокаивая взглядом и своей
близостью.
– Ты такая красивая, – сказал он, как будто напоминая мне об этом.
Двери лифта открылись, и Дэвид подтолкнул меня внутрь, где уже находилась еще одна пара.
Он ударил своей карточкой по слоту “Пентхаус” и, пока лифт поднимался, мы встали по разным
углам кабинки. Я не могла угнаться за собственными мыслями. “Сейчас самое время, – думала я, –
Скажи что–нибудь, Оливия! Останови его!” В воздухе чувствовалось напряжение, и парочка,
стоящая перед нами, обменялась понимающими взглядами.
Я снова открыла рот… но не произнесла ни слова, залюбовавшись на утонченною красоту
Дэвида. Он, словно почувствовав мои сомнения, сначала потер руками лоб, а затем запустил пальцы
в волосы цвета обсидиана. Дэвид нахмурился, затем расслабился и снова нахмурился, все это время
то, наблюдая за меняющимися цифрами этажей, то за парочкой, стоящей впереди нас. Неожиданно
его глаза нашли мои. Выражение его лица было страдальческим, не просто похотливым или
распутным, а именно страдальческим. И все же… помимо прочего, в нем читалось обожание, как
будто я, наконец, стала его, как будто он обрел меня после жизни, полной мук и тоски. То, что я
увидела на лице Дэвида, занимало все мои мысли во время рокового подъема на лифте. С ним – это