Опыт души
Шрифт:
Теперь мы ждали, когда кто-то в деревне помрёт. Нам не терпелось заглянуть в этот таинственный сундук. Ключ мы тоже знали где хранит бабушка. Настал этот день. Потому что баба Феня стала наряжаться.
– Так, внучки, идите побегайте на улице, я пойду на похороны. Дом я закрываю.
Мы сделали вид, что пошли играть. Хлопнули дверями в сенях. А сами спрятались за амбаром. Бабушка щёлкнула замком. Мы потихонечку вылезли и подбежали к окну, чтоб посмотреть, куда пошла бабушка. Взяли под подушкой ключ и подошли к сундуку. Открыли замок, еле подняли крышку. Оказывается, она такая тяжёлая. Там лежали какие-то рулоны тканей. Вещи и ничего больше. Мы стали рыться глубже, в углу обнаружили в бумажных кульках конфеты, пряники засохшие. Подушечки, наши любимые конфеты. Мешочек
Бык
Родители всегда были на работе. Мы их видели только ночью перед сном. Весь день был нашим. Кусок хлеба с собой в дорогу, кусочек сахара и всё. Уходили за окрестности деревни. В этот раз пошли на зимний коровник. Я зимой иногда ходила с мамой на работу и кое-что представляла о ней. Мама рассказывала, что всех коров перевели на летние базы, а зимние стоят пустые. Мне пришла в голову идея сходить и всё обследовать, пока никого там нету. Ещё там был гудрон, наша жевачка. А на базах в углу были целые кучи гудрона. Собралась наша «банда» человека четыре и направились в ту сторону. Пустые базы такие показались огромными для меня. Заглядывали в каждый уголок, а где даже висели огромные замки на дверях. Жаль, что замок никак не сможем открыть. Интересно же, что там прячут под таким огромным замком. И так, баз за базом проходил нашу проверку на наличие чего-нибудь интересного для нас. Но они были все пустые и грязные. Мы набрали себе куски гудрона. В некоторых базах были отдельные загоны в углу, возле коров. Кто-то спросил, а здесь кто стоит? Я как знаток, который не раз ходила с мамой на работу, сказала: «В этом стойле держат быка». Больше я ничего не могла сказать. Нам стало скучно, и мы собрались домой. Выходим на улицу, и из-за угла показался бык.
Идёт к нам навстречу, в носу большое кольцо. Огромный такой и лохматый. Мы с криком «мама!» рассыпались все по разным сторонам. Я вспомнила, что когда подходила к загону с быком, меня страх пронизывал с ног до головы. Я сильно боялась быков. Попрятались кто куда. Я оббежала этот коровник, захожу из-за угла и вижу такое…
Моя двоюродная сестра Таня (по отчиму), идёт и по пояс вся в коровьем говне. Мне и смешно и жалко стало её. Она на год младше меня была. Плачет и говорит: «Как я пойду домой, меня мама отругает».
– Пошли воду искать, не плачь, сейчас постираем твоё платье.
Мы уже не думали про быка, наш страх был сильнее, когда мама увидит платье. Зашли в коровник и стали искать рабочую поилку для коров, где можно было раздобыть воду. Таня сняла платьице, кто-то нашёл даже обмылок хозяйственного мыла.
– Что вы тут делаете? – услышали мы мужской голос.
– Платье стираем, – тихо сказала я.
– Вы знаете, что детям здесь находиться нельзя. За коровником глубокий котлован с коровьими какашками. Если бы вы туда попали, то сразу утонули бы. Понимаете?
Таня заплакала. Показался второй мужчина, а в руках у него была верёвка, которая привязана к кольцу в носу у быка. Это были скотники, они пришли за быком, он у них сбежал. Вот мы и попались на него.
И снова бык
Мои воспоминания возвращаются снова к быку. Я так их боялась, что во сне тоже убегала от них. А эта история рискованная. Я не только собой рисковала, но и близкими.
Пошла я в первый класс и познакомилась с Айгуль. Я ходила в гости к своей прабабушке Фене. Айгуль жила через дорогу. Мы так подружились, за партой сидели вместе. Я приходила к ней в гости, и мы вместе мыли полы, посуду, кормили цыплят, нянчились с её братиком. Она была такая вся домашняя и за двор не выходила. А меня всегда тянуло на приключения. Я взяла своего братика, ему было пять лет, и пошли к Айгуль в гости. Помогла ей помыть полы, и мы пошли во двор играть. Братик её спал.
Ну что можно делать во дворе? Неинтересно. Я уже собралась идти домой.
– А что там в сарае?
– Там бык стоит, – ответила Айгуль.
– А давай посмотрим!
– Папа не разрешает заходить туда.
– Да мы одним глазком и всё. Пошли.
– Хорошо.
Мы втроём заходим в сарай, а там темень, ничего не видно. На улице яркое солнце, а в сарае полумрак. Пока привыкли наши глаза, сарай был длинный, в самом конце в загоне стоял бык.
– А давай его подразним, – предложила я. Я так боялась быков, но меня к ним притягивало как магнитом. Я взяла какой-то прутик и стала гримасничать и тыкать в его сторону прутиком. Он стал рычать и бить рогами об стенку. Я была геройка, потому что он там, а я здесь. И он меня не достанет.
Что случилось…
Мы побежали в разные стороны с визгом, бык за нами. Как я с Айгуль оказались на крыше сарая, непонятно. Я увидела братика, который бежал и кричал, а бык бежал за ним. Мы с подругой стали кричать, чтоб он обратил на нас внимание. Во дворе стоял какой-то шкаф, и Игорь заскочил в него. Я кричала всякими словами, чтоб бык повернул в нашу сторону. Но он рогами колотил в дверцу шкафа, братик кричал. Во двор заходит в это время отец Айгули. Стал кричать на быка, загнал его в сарай. Мы быстро слезли по забору с крыши. Я схватила Игоря, и мы побежали домой. Я больше так не делала, мне стало страшно за братика. Я долго не ходила к подруге.
Потом им дали квартиру, и они переехали в другой конец посёлка. Нам тоже дали квартиру, так мы оказались снова почти рядом. Мы снова стали дружить. Я ходила к ней в гости. У них не было никаких быков уже. Мне нравилось к ним ходить и пить чай со сливками. Как-то меня пригласила мама Айгуль к их бабушке отмечать праздник «Пять пальцев». Что за праздник такой? Интересно, я согласилась. Мама про праздник просто пошутила. К ним приехали все родственники, и они устраивали праздник бешбармака. Тогда я поняла, что его едят рукой. Мне понравилось на этом празднике. Правда, я не понимала ни единого слова. Там были башкиры и казахи. Нам с Айгуль неинтересны были взрослые разговоры, мы поели и пошли во двор играть.
Через много лет, когда нам было по сорок семь лет, мы с Айгуль нашли в соцсетях друг друга. Мне понравились слова моей детской любимой подруженьки: «Юля, помню тебя, что ты была совсем другой. Такой свободной и жизнерадостной. Всегда что-то выдумывала, и с тобой было интересно. Я всегда тянулась к тебе. Ты была своему братику как мама, везде брала с собой и переживала за него».
Переезд в родную деревню
Мне было десять лет, когда мы переехали назад к себе в деревню на Лесное. Опять же из маминых рассказов. Освобождался папа и написал маме, что приедет и убьёт её хахаля. Мама боялась за жизнь отчима и сделала так, что его посадили на пятнадцать суток. За это время мы уехали опять в свою деревню в бабушки Олин домик. Я в это время лежала в санатории. Тогда я и познакомилась поближе с папой.
Он удрал из тюрьмы. Чтоб его никто не задержал, он решил меня забрать из санатория. А вернее, украл меня, хоть и родной папа. Как он это сделал, уговорил заведующую санаторием, чтобы меня отпустили. Была лютая зима, дороги все занесло. Мы добирались на попутках. Провозил меня по своим тюремным дружкам в Магнитке. Потом наконец-то решил отвезти меня к маме. Я всегда плакала и просилась к маме.
Большая машина нас подвезла к нашей деревне. Вернее, высадила нас на трассе, а пешком идти ещё километра два. Я вся продрогла, в машине было тепло, а на улице метель, ничего не видно. Папа шёл впереди, делая дорогу. Я ступала след в след, идя за ним. Мы подошли к калитке, где жил дедушка, его отец. Окна были тёмные, значит, все спят. Папа остался за калиткой, а мне сказал, чтоб я пошла и постучала в дверь. Я поднялась по ступенькам и постучала в дверь.
Конец ознакомительного фрагмента.