Опыт воображения. Разумная жизнь (сборник)
Шрифт:
— Как я понимаю, предполагается, что все это ты повезешь с собой. Хочешь, чтобы я помогла тебе купить?
— Нет, я уже все купила. — Как объяснить, что она просто хотела встретиться, взглянуть и, может, узнать новости, перед тем, как уехать. — Отец все устроил с оплатой, вон, смотри, наверху страницы.
Таши взглянула.
— Да, — сказала она. — Вижу. — Она вернула письмо. — Я помню твоих родителей, — вздохнула она мрачно.
— Он ее обожает. — Флора сложила письмо и кинула в сумку. — А сейчас мне надо идти. Поезд в…
— Но ты должна посмотреть моего ребенка, и подожди Генри.
— И я бы с удовольствием посмотрела на ребенка, как его зовут?
— Джон. Мы чуть не назвали его Хьюбертом, но сейчас так много Хьюбертов и Космо, кстати, он крестный отец мальчика, и Генри не нравится имя Космо, поэтому у нас Джон, и ты не можешь так обойтись с Джоном. Пошли со мной в детскую, посмотришь. — Таши повела.
Флора разрешила Джону схватить ее за палец, на руках у Таши он казался совершенно обычным ребенком. Его няня пожала Флоре руку, когда Таши познакомила их, и сказала:
— Нам бы лучше потеплее одеться на уик-энд, не так ли, мамочка?
А Таши ответила:
— Да, дом очень холодный.
Флора почувствовала, что няня Джона совсем не обращает на нее внимание. Она дала это понять совершенно ясно, спросив:
— А в какое время хочет завтра ехать мистер Марч? Я надеюсь, режим питания ребенка не будет нарушен?
Таши отдала ребенка няне.
— Настоящий дракон, но няня прекрасная. А меня она считает совершенно безнадежной мамашей, — сказала Таши, когда они возвращались в гостиную. — Она нервничает, что Джон расплачется, если не поест вовремя.
— Мне правда надо идти, — сказала Флора, чувствуя себя неловко.
— Ты не подождешь Генри?
— Мой поезд…
— Ох.
— Можно, я схожу в туалет?
— Конечно.
В туалете Флора разорвала список отца и бросила кусочки в унитаз. Она спустила воду, но многие кусочки не утонули, она хотела было вынуть обратно часть конверта с маркой, чтобы отдать школьному садовнику для его мальчика, он собирал их, но подумала, что останутся следы от воды.
Таши, которая до сих пор ходила босиком, прошлепала с ней к двери и поцеловала. Флора торопливо ушла. Она не спросила о Мэбс, Космо или Хьюберте, она даже не обмолвилась, что помнит Феликса, она могла бы дождаться Генри, у нее полно времени…
— Ну и зачем я приходила? — пробормотала она, удаляясь от дома. — Мне там нечего было делать, нечего.
Генри вечером пожаловался Таши, что какой-то дурак бросил письмо в туалет, а Таши расплакалась. Генри обнял ее.
— Что, дорогая, что случилось?
И Таши ответила:
— Это Флора. Был момент, и я думала, что она что-то расскажет. Я хотела ей помочь, но она замкнулась. О Генри, мы должны были что-то для нее сделать. Или уговорить погостить, или еще что. А мы и не подумали. Мы ни разу не побеспокоились.
— Или Мэбс могла бы.
— Но мы никогда не сделали даже попытки. Я была ужасно непочтительна к ее отвратительной матери, я пожалела, что она не умерла и все в этом роде. Я шутила. Но должна же я была что-то сделать. О Господи, я бестактная, эгоистичная дура.
— Но я не знаю, что бы ты могла сделать, — пожал плечами Генри. — Мы на неделю уезжаем. — Помолчав, добавил: — Дорогая,
— А почему нет? Это было бы не вмешательство, а помощь. Мы могли…
— Она еще не в том возрасте, — разумно рассудил Генри. — Ей только семнадцать. И у нее есть родители. Перестань плакать, если не перестанешь, будешь ужасно выглядеть. А ты забыла, что сегодня к нам на обед приходят Мидсы?
Таши проворчала:
— Черт бы побрал этих Мидсов, — но плакать перестала.
В поезде Флора думала про все, что купила матери. Она не сделала, как просил отец, — ни с нем не посоветовалась насчет цвета шелковых чулок, а положилась на свой вкус. Ей пришлось купить еще один чемодан для покупок. Ей нравилось покупать, призналась себе Флора. Она воображала, что все это покупает для себя, что в одном из магазинов встретит Мэбс или Таши, и они ей обрадуются. Вот почему она и решила зайти к Таши. Пока поезд громыхал по пригороду, Флора думала, что, конечно, Таши могла бы ей помочь, если это было бы легко и радостно, ну как тогда, в Коппермолте, дать ей свои платья, тогда для них с Мэбс это была игра. Они получали удовольствие от этого, особенно в последний вечер, когда игра вышла из-под контроля. Сейчас Таши стала старше, замужем, она — мать, но не утратила ни щедрости, ни великодушия, она отдала туфли горничной Молли. Флора возмущенно подумала, злясь на себя, — ну почему она молчала в гостиной Таши? И даже не съела такую вкусную лепешку, а в Индии их не будет.
В Лондоне Таши позвонила Мэбс.
— Я подумала, что тебе надо рассказать.
— А про что она рассказала, кроме как про бешенство и про список покупок? Слушай, Таши, я в ванной. Ты не могла бы мне перезвонить?
— Нет, к нам на ужин приходят гости.
— Ну давай, говори скорее, с меня течет. Или позвони завтра.
— Не могу. Мы рано уезжаем в Норфолк, в Моберли, к друзьям Генри. Стрелять куропаток.
— Привези мне парочку. Ну что она сказала?
— Да почти ничего, это меня и беспокоит. Все ясно, как день, она несчастна и не хочет в Индию…
— Так она никогда не хотела. Ты разве не помнишь ее забавных родителей? Не помнишь их в Динаре? Но, Боже мой, она придет в восторг, когда туда приедет. Моя кузина Рейчел чертовски здорово провела время в Дели.
— О Бог мой, Мэбс. Я чувствую, я должна была дать ей крышу. Я чувствую себя нехорошо. Я вела себя не так.
— Но за нее же отвечает школа, ты уезжаешь. Сама же сказала.
— Ты прямо, как Генри.
— Она еще маленькая. И ты не вправе вмешиваться.
— Вот-вот, прямо как Генри. Ты меня еще слушаешь?
— Да, слушаю. Но, Таши, я совсем мокрая. Мне надо успеть переодеться. Мы идем на спектакль.
— А на что?
— Ноэль Ковард.
— Тебе понравится. Мы с Генри видели на прошлой неделе.
— Что ты можешь предложить насчет Флоры кроме того, что ты себя отвратительно чувствуешь из-за нее?
— Да не знаю, что я могу. Не надо было так вести себя с ней в Коппермолте, а уж если вели, то должны были сохранить такие же отношения. Получается, как будто купили щенка на Рождество, а потом выкинули. Вот отчего мне противно. Вот что меня пугает, Мэбс.