Опыт воображения. Разумная жизнь (сборник)
Шрифт:
— Я думаю, это все армейские и гражданские службы.
— Там будут и богатенькие, определенно будут, — сказала Джойс. — У них полно денег, и они сядут в Марселе. Так что до Марселя не теряй сердце, сохрани его для тех…
— Джойс знает все, — усмехнулся Космо.
— В два дня перезнакомится со всеми. Она, кстати, очень хорошенькая, — сказала Джойс.
— А когда пароход прибывает в Марсель? — впервые открыл рот Хьюберт.
— Через неделю, я думаю. Потом Мальта, Александрия и Аден.
— Ясно.
Нахмурившись,
Космо и Джойс пили и снова наполняли бокалы, а Флора думала о крысе. Спаслась ли она?
— Какой красивый костюм. — Флора вспомнила, как в Коппермолте девочки делали друг другу вот такие комплименты. Костюм Джойс был бананово-желтого цвета, утянутый в талии.
Джойс пила маленькими глотками, вытянув длинные ноги.
— Я заказала его перед свадьбой Феликса. А мне нравится твой. Тарасова шила?
— Да. — Это не ошибка. Она все поняла правильно. — Но я не видела в „Таймс“, — равнодушно проговорила она. — Так Феликс женился?
— А этого не могло быть в „Таймс“, — заметил Хьюберт. — Они поженились в Голландии.
— Естественно. — Флора отпила шампанское. Оно ударило в нос и на глаза навернулись слезы. Она поставила бокал твердой рукой.
— О, уже звонок. Нас выгоняют на берег. — Сидя рука об руку с Космо, Джойс даже не пошевелилась.
Хьюберт поднялся.
— Нам лучше пойти, — сказал он.
Космо потянул Джойс, поднял ее на ноги. Провожающие спускались по трапу.
Хьюберт шел рядом с Флорой.
— Ты ведь не хочешь ехать в Индию, да?
— Хочу.
— Мы много выпили за ленчем, поэтому такие дурные, — сказал он.
— Мне не кажется, обычные, — пожала плечами Флора.
Больше всего Хьюберт ненавидел, когда его называли обычным. Джойс и Космо, не разжимая рук, шли за ними. Где они обручились? На ком женился Феликс? Она не должна, она не может спросить.
— Там была крыса, она плавала у дока.
— Крысы — храбрые животные.
— А кто-то вылил на нее ведро грязной воды.
— Она выживет.
— Мисс Джилеспи, наша учительница, привезла меня на корабль. Она попросила начальника хозчасти, стюарда и капитана, чтобы они присматривали за мной.
— На случай, если кто-то выльет на тебя ведро помоев?
— Хорошая метафора.
— Постарайся выжить.
— Ну вот, надо расставаться. Мы должны идти, нас уже прогоняют. Пиши нам, Флора. Напишешь? Поцелуй нас. Эй, вы оба, пошли. Они собираются убрать трап. — Джойс поцеловала Флору, от нее очень хорошо пахло. — Ты знаешь, Мэбс и Таш тоже пришли бы, если бы смогли, и Эрнест.
— А кто такой Эрнест?
— Мой муж, глупая. Ты разве не знаешь, что я замужем? Про это писали все газеты. Ну давайте, пошли, мы мешаем.
— Ты пьяная, — сказал Хьюберт, подталкивая
— Флора, — сказал Космо и, неловко согнувшись, поцеловал ее в щеку. — До свидания. — И он поспешил за Джойс.
Хьюберт крепко стиснул лицо Флоры в ладонях, заставил ее губы разжаться и поцеловал так, что она задохнулась. С середины трапа он повернул обратно.
— Ты не хочешь ехать. Пошли со мной на берег.
— Я должна. Я еду. Я не могу.
— Ты, как птица в клетке.
— В данный момент я свободна.
— Но ненадолго.
— По крайней мере, на все путешествие. На три недели.
— Сэр… гости, гости… на берег, сэр, пожалуйста, сэр.
Ударили склянки, и палуба под ногами Флоры задрожала. Ветер с дельты Темзы дышал морем. Вопящие чайки кружили над подъемным краном. Корабельная сирена взвыла. Расстояние между кораблем и пирсом увеличивалось, винт корабля взбивал темную воду. Крысы видно не было.
ГЛАВА 36
Шагая вдоль пирса, Хьюберт смотрел на корабль, черный, лоснящийся в тусклом свете огней гавани и судоремонтного завода. Темнота будет висеть еще час, и слишком рано подниматься на борт. Он хотел есть. Он повернул обратно, чтобы отыскать кафе для ночной смены портовых грузчиков, стюардов и полиции. Сделав несколько шагов, он увидел, как к трапу подкатило такси. Вышла девушка. В тусклом свете Хьюберт узнал Флору. Она была в вечернем платье, с плотно закутанными шалью плечами.
— У меня нет франков, возьмите английские деньги, — предложила она таксисту. — Это больше, чем во франках.
Высунувшись из машины, таксист что-то сказал, Хьюберт не расслышал. Флора топнула ногой.
— Вы должны! — закричала она неестественным голосом.
Таксист ответил, что не в его правилах возить приплывших морем английских проституток на их корабль из респектабельных французских борделей, они вырывают кусок из горла у французских девочек. И не за это он сражался, утопая по пояс в грязи с 1914 по 1917 год. Мадемуазель должна платить во франках или он отправится в полицию.
Хьюберт навис над плечом Флоры.
— Сколько вам должна леди?
Таксист испуганно назвал цену. Высокий, широкоплечий Хьюберт, с мрачно соединившимися бровями над черными глазами, в тусклом свете казался устрашающим.
— Ждите, пока мы с леди заберем вещи из ее каюты. И повезете нас обратно в город. Это недолго.
Флора отметила покорность во взгляде таксиста.
— Да, месье, договорились.
Хьюберт взял Флору за руку.
— Где твоя каюта? И не разгуливай в этом платье. Пока переоденешься, я напишу записку начальнику хозчасти, пусть отдаст капитану. Ты пойдешь со мной, — объявил Хьюберт, поднимаясь по трапу.