Опыты по эстетике классических эпох. [Статьи и эссе]

Киле Петр

Король Басилио, ученый муж и астролог, прознав по предсказаниям, что его сын станет жестоким правителем, заключает его в башню, где он провел годы в цепях, как зверь, однако сознает свое положение и воспринимает природу вокруг, как поэт.

Король решает произвести эксперимент: принца-узника усыпляют и переносят во дворец, где он просыпается в роскоши и ведет себя, разумеется, не совсем адекватно, что вроде бы подтверждает предсказания, и Сехисмундо возвращают в его тюрьму, где он, проснувшись, осознает с полным основанием, что жизнь есть сон, только Росауру, пробудившую в его душе любовь, он не может признать за сон.

Лишь

женщину одну любил... И думаю то было правдой: Вот все прошло, я все забыл, И только это не проходит...

Красота, любовь к красоте преобразили душу узника - в чем и суть ренессансного миросозерцания. Тщете всего земного, что утверждает религия и что находит свое крайнее выражение в мистицизме барокко, вплоть до представления: жизнь есть сон, - противопоставлена действительность красоты и любви. Сехисмундо сознает: жизнь есть сон или нет, важно и во сне оставаться добрым, чтобы, пробудившись, найти себя среди друзей.

Между тем народ, узнав о судьбе принца, поднимает восстание, не желая, чтобы королем стал, женившись на инфанте, герцог Московии, освобождает Сехисмундо, который разбивает в сражении королевское войско, но щадит отца, выказывая себя отнюдь не чудовищем.

Судьба человека - в его воле, вопреки предначертанию неба. Излюбленная идея барокко: жизнь есть сон - оборачивается утверждением жизни, красоты и достоинства личности, то есть философией и эстетикой Ренессанса. Вот что такое испанское барокко, как и английское, как и русское барокко XVIII века.

Что касается другой подосновы эстетики Ренессанса, классицизма, то он проступит во французском классицизме XVII века, в театре Мольера, что и есть театр эпохи Возрождения во Франции.

Альбрехт Дюрер

Альбрехт Дюрер (1471-1528) родился в семье золотых дел мастера в Нюрнберге, который в раздробленной и сотрясаемой восстаниями ремесленников и крестьян Германии процветал в хозяйственном и культурном отношени как вольный город, чему несомненно способствовали торговые связи с Верхней Италией.

Юный Альбрехт учился в латинской школе, с 13 лет обучается золотых дел мастерству в мастерской отца; хотя он научился «чисто работать», по его собственному признанию, он проявил больше охоты к живописи и был отдан в мастерскую художника Михаэля Вольгемута, где ему немало пришлось претерпеть от подмастерьев, но, как сам напишет в «Семейной хронике», «бог дал ему усердие, и он хорошо учился».

«И когда я отслужил, послал меня мой отец путешествовать, и четыре года я был вне дома», - пишет Дюрер. Это время он провел в Кольмаре, Базеле и Страсбурге, усовершенствуясь в различных способах изготовления гравюр, что было связано прежде всего с иллюстрированием книг, в частности, книги Себастьяна Бранта «Корабль дураков».

А насколько Дюрер преуспел в живописи, мы видим в его «Автопортрете с цветком чертополоха» (1493), созданном во время странствий. Перед нами изображение столь же реальной, сколь и идеальной личности, что особенно остро чувствует юность как в себе, так и в веяниях новой эпохи.

Вскоре по возвращении из странствий Дюрер женился, о чем он свидетельствует так: «договорился с моим отцом Ганс Фрей и отдал за меня свою дочь, девицу по имени Агнес, и дал мне за нею 200 гульденов и сыграли свадьбу».

Права мастера и материальная независимость подвигают Дюрера прежде всего на поездку в Италию, в Венецию, и он был первым из немецких художников, кого привлекла эпоха Ренессанса, атмосферу которой он несомненно ощущал с детства и с юности, с осознанием достоинства человека и призвания художника, что успел он запечатлеть в автопортрете 22 лет.

Дюрер был непосредственным современником первейших гениев Высокого Ренессанса, которые в это время, как и он, только-только зачинали свой взлет, пока же он соприкасается с произведениями Джованни Беллини, Поллайоло, Карпаччо и Андреа Мантеньи, новизна которых относительна. Он копирует гравюру Мантеньи «Битва морских божеств», что говорит об его интересе именно к технике гравюры, чем и займется по возвращении в Нюрнберг, с приобретением собственного станка, чтобы самому печатать гравюры.

В это же время он осуществляет ряд заказных алтарных работ, увлекаясь при этом настолько, что записывает: «Основной задачей в искусстве живописи является изображение страданий Христа и вознесение человека после смерти».

По настрою души Дюрер, похоже, мог стать церковным или религиозным художником, придерживаясь при этом эстетики готики, но импульсы Ренессанса, у него с самосознанием личности и с обращением к природе, внесли существенные коррективы в его миросозерцание и эстетику.

Мы наблюдали, как у художников и архитекторов Флоренции, с преодолением византийского стиля и готики, складывалась эстетика Ренессанса, с возрождением классического стиля, что и станет отличительной чертой Высокого Ренессанса.

В Германии, как и в Нидерландах, как и во Франции, историческая, религиозная, культурная ситуация была и оставалась иной, чем в Италии, стране классического Ренессанса. В этих странах готика была и остается как средой обитания, так и миросозерцанием, в котором сверкают молнии искусства и мысли итальянского Возрождения, с отсветами классической древности.

Дюрер, в отличие от других представителей Северного Возрождения, близок к эстетике Ренессанса в ее классической форме, что совершенно ясно в его портретах и автопортретах, вообще в живописных работах, включая и алтарные, а также в его удивительных штудиях, как, к примеру, «Кусок дерна (Трава)», написанной в 1503 году.

Можно сказать, немецкий художник заочно участвует в вольном или невольном соперничестве Леонардо да Винчи, Микеланджело и Рафаэля, достигая наравне с ними вершин Высокого Ренессанса.