Оракул
Шрифт:
— Что вам сказала моя бывшая жена?
— Разумеется, она не созналась в покушении, — спокойно ответил Кравчинский, присаживаясь к столу, — да мы от нее этого не ждали. Зато нам удалось выяснить суть ее претензий к вам, уважаемый Петр Васильевич. Иными словами, ваша супруга предлагает мировую. Вы ей — два участка земли с развалинами дворцов, а она вам — большое спасибо и до свидания.
— Ничего эта стерва от меня не получит, — надменно вскинул поврежденную голову Хлестов. — Так ей и передайте.
— Напрасно, Петр Васильевич. Доверьтесь человеку, пережившему два развода и пять расставаний. Женщины — существа скандальные и непредсказуемые. А ваша жена в этом отношении вообще явление уникальное. Зачем вам рисковать жизнью, вы же умный и обеспеченный человек. Разведетесь тихо-мирно, и
— Я найду на нее управу, господа, можете не сомневаться, — выкрикнул обиженный муж. — Эта стерва еще пожалеет, что со мной связалась.
— А прокуратура? — мягко напомнил расходившемуся финансисту вежливый поэт. — Зачем вам, деловому человеку, привлекать к своей персоне внимание правоохранительных органов. Светлана Алексеевна, кроме всего прочего, владеет информацией, способной сильно испортить вам жизнь.
— Это шантаж! — взвизгнул окончательно потерявший лицо Хлестов.
— Кто бы спорил, а я так даже и не подумаю, — усмехнулся Аполлон. — Разумеется, шантажирую вас не я, шантажирует вас Светлана Хлестова. А я всего лишь взываю к вашему разуму. Вы действительно считаете, что игра стоит свеч? Я имею в виду дворцы, о которых вы так печетесь.
Хлестов слегка успокоился и даже глянул на своего собеседника заинтересованными глазами:
— Ваш друг сегодня уверял меня, что ценностей в этих дворцах на миллионы долларов.
— Откуда они там взялись? — мягко усмехнулся Аполлон. — Мой друг отнюдь не эксперт в вопросах искусства. И это еще мягко сказано. Что, если там никаких ценностей нет вовсе. А сами дворцы построены из фанеры. Это декорации, Петр Васильевич, понимаете. Вы были там, в Горелово, вы щупали эти дворцы своими руками?
— Но мне предлагали за эти участки очень большие Деньги, — неуверенно отозвался Хлестов.
— Я даже знаю, кто вам их предлагал, и могу объяснить, с какой целью он это делал. Аркадию Семеновичу Иванову нужен труп Петра Васильевича Хлестова. А потом он отправит на нары его жену, с которой, как всем известно, покойный был в ссоре. Причем вовсе не обязательно, что Петра Васильевича непременно проводит на тот свет Светлана Алексеевна. Возможны и другие варианты. Важно только, чтобы подозрение пало на нее. У вас ведь сегодня поутру угоняли «форд»?
— Допустим. Но его вернули.
— Похвально. Какой ныне жулик пошел честный! А на предмет наличия взрывчатки вы его проверяли? А то еще тормоза можно разрегулировать или рулевую колонку подпилить. Вы меня удивляете, Петр Васильевич, зрелый человек, а ведете себя как юноша, которому отказали в ответном чувстве. Смешно, ей богу.
Хлестов побагровел, похоже, Кравчинский задел очень чувствительную струнку в его душе. Ярослав же подивился коварству своего старого друга. Надо признать, что этого инженера человеческих душ ждет большое будущее. Злость, душившая финансиста, не пролилась вовне, Никого из зависимых людей в кабинете в этот момент не оказалось, а присутствующие здесь детектив с поэтом менее всего напоминали мальчиков для битья, готовых сносить безропотно барский гнев. Петр Васильевич наконец совладал с демонами, терзавшими его ревнивое сердце:
— По-вашему, я должен ей отдать земельные участки?
— Зачем же так сразу отдавать, — пожал плечами Кравчинский.—Для начала надо выяснить, что это за участки. И что собой представляют дворцы, покроенные неизвестно кем, без вашего согласия.
Предложение было разумным, с какой стороны ни посмотри. Хлестов после недолгого размышления вынужден был это признать. Кравчинский предложил отправиться в Горелово прямо сейчас. Благо жара спала, и до наступления темноты можно обернуться туда-сюда. Финансист не горел желанием срываться с места и отправляться в сельскую местность, но настойчивый Аполлон убедил его, что затягивать с разрешением вопроса слишком опасно.
Петр Васильевич решил отправиться в Горелово на собственном «мерседесе» и в сопровождении трех охранников, хотя Кравчинский предлагал ему свои услуги. По всему было видно, что Хлестов не доверяет расторопным молодым людям, ни с того ни с сего вдруг решившим принять деятельное участие в его судьбе. Неодобрительно смотрел он и на машину, одолженную друзьями у его супруги. Тем не менее Аполлон без всякого стеснения пристроился в хвост автомобилю финансиста и не выпускал его из виду, пока путешественники ехали по асфальтированной трассе. Дорога позволяла развить приличную скорость, а Петр Васильевич, судя по всему, очень торопился. Впрочем, ему все равно пришлось умерить пыл, когда «мерседесы» свернули на проселочную дорогу. Эта выбитая колесами колея не предназначалась Для излишне торопливых. Зато пылища поднялась такая, что Кравчинский всерьез опасался потерять машину финансиста из виду. К счастью, все обошлось: и пыль спала, и с «мерседесами» пока ничего страшного не случилось. Как вскоре выяснилось — до поры.
Вспышка последовала в тот самый момент, когда проселочная дорога вильнула в заросли. До сих пор Ярослав наблюдал это странное свечение только ночью, но вынужден был признать, что и днем оно производит весьма солидное впечатление. Во всяком случае, ослепленный Кравчинский едва не выпустил руль из рук, а когда открыл глаза, то обнаружил в своих руках вожжи. Метаморфоза была настолько разительной, что Аполлон невольно вскрикнул. Лошади на этот вскрик отреагировали соответственно — ускорили ход и едва не обогнали запряженную четверней шикарную императорскую карету. То, что карета именно императорская, ни у Кравчинского, ни у Кузнецова не возникло никаких сомнений. Свою пару рысаков Аполлон все-таки удержал в рамках придворного этикета и обернулся к развалившемуся на подушках тарантаса поручику Друбичу. Впрочем, возможно, этот экипаж назывался как-то по-другому. Но в любом случае крыши у него не было, что позволяло его пассажирам без помех обозревать окрестности.
Произошедшие с «мерседесом» перемены друзей насторожили, ибо со старушкой «Ладой» подобных метаморфоз не случалось. Однако, обсудив проблему, они пришли к выводу, что, скорее всего, так оно и должно быть. «Мерседес» принадлежал императрице, более того, он наверняка не в первый раз попадает в зону отчуждения и очень хорошо известен оракулу. А уж во что его трансформировать — в телегу, карету или тарантас, компьютер решает по ситуации. Видимо, граф Калиостро и поручик Друбич чином не вышли, чтобы разъезжать в каретах. Тем не менее на одежду оракул не поскупился. Ярослав уныло разглядывал высокие кожаные сапоги и вздыхал о новеньких кроссовках, за которые, между прочим, были уплачены немалые деньги. Если так будет продолжаться и дальше, то совсем не богатый детектив Кузнецов рискует остаться без штанов и без обуви. Кравчинский же от своего черного кафтана был в полном восторге. Поэтической натуре Аполлона льстило, что оракул, похоже, признал за ним право называться графом Калиостро и одеваться соответствующим образом.
Карета покатила к дворцу, где прежде останавливалась императрица. Воспользовавшись счастливой случайностью, поручик Друбич выскочил из тарантаса и наведался к дереву, где хранилось изъятое у фон Дорна сокровище. Диадема лежала на месте, и Ярослав недолго думая положил ее в карман Преображенского мундира. После чего друзья продолжили свой путь, без труда нагнав тяжелую и неповоротливую императорскую карету.
Встречать императора высыпала вся дворцовая челядь, числом никак не менее тридцати человек. Финансист отреагировал на ликование слуг с достоинством, присущим только истинному монарху. То есть никак. Не поворачивая головы в сторону суетящейся дворни, он проследовал во дворец в сопровождении трех бравых преображенцев, надежно страховавших тылы государя. Друбич с Калиостро, передоверив коней и тарантас конюхам, нехотя последовали за императором. Надо сказать, что и снаружи и внутри императорский дворец превосходил по всем параметрам графский. Вместо дурацких амуров здесь гостей приветствовал расправивший крылья для державного полета двуглавый орел, цепко державший в лапах скипетр и державу. Позолоты на мебели было столько, что от нее рябило в глазах. Ярославу показалось, что при отделке этого дворца оракулу явно изменило чувство вкуса и он переборщил с украшениями. Впрочем, не исключено, что компьютер просто выбрал неудачный образец для подражания и во всем виноваты дизайнеры восемнадцатого века, потакавшие без меры извращенным вкусам своих сановных заказчиков.