Оранжерейный цветок
Шрифт:
Две дорожки спустя я официально окунулась во взрослую жизнь — или как мне, по крайней мере, казалось.
Кристина поняла — никого на самом деле не волнует мое открытие о распространении кокаина в нашем бизнесе — и кивнула: — Да, хорошо.
Я откидываюсь на спинку стула, как только визажист подходит ко мне. Со мной работают сразу два стилиста — а это двойная ответственность. Девушка поворачивает мое лицо и неодобрительно смотрит на мои мешки под глазами.
В это же время мой желудок издаёт громкое журчание. Стилист протягивает мне батончик мюсли.
—
— У меня нет проблем по типу булимии, — говорю я, — или анорексии.
Чувствуется, что визажист слушает меня слишком внимательно. Иногда я забываю, что они могут продать любую информацию глянцевым журналам. Их слова подпишут как «внутренний источник».
— Спасибо за батончик, — говорю ей. И поскольку сейчас я очень сильно голодна, я принимаю батончик.
Чувствую как мой желудок медленно поедает сам себя. Это одна из главных причин, почему я хочу бросить модельный бизнес. Мое здоровье и так пошатнулось из-за проблем со сном, добавьте ко всему этому ещё и голодание — какой вред это все может нанести моему организму.
Я откусываю кусочек зернистого батончика, который на вкус больше похож на древесную кору нежели, чем на арахисовое масло и миндаль. Кристина освобождается раньше меня, так как прическу на ее волосы делать гораздо меньше. Я же застряла здесь ещё на два часа, клянусь. Ну хотя бы визажист присоединилась, чтобы помочь быстрее сделать мою прическу. Я и сама пыталась заплести косичку у моего лица, но стилист шлепнула меня по руке.
На стул рядом со мной садится кто-то другой. Это парень-модель с полной корзиной фруктов в руках. Он замечает батончик мюсли у меня в руке.
— Откуда ты это взяла? — завистливо спрашивает он.
— У лесного народа, — отвечаю я, откусывая ещё кусочек, затем я передаю батончик ему. — Что не так с фруктами?
Он откусывает кусочек мюсли и откидывается на спинку стула, словно сейчас он находится в раю. Его действие заставляет меня улыбнуться — это первая моя улыбка с тех пор, как я приехала в Париж.
— Углеводы, — отвечает он на мой вопрос. — Кейтеринг агентства предполагает только фрукты и свежие овощи, — он делает глоток воды. — Нам сказали, мы можем есть, что захотим. Но либо какой-то негодяй съел все крекеры и сэндвичи, либо меня обманули.
— Они не хотят, чтобы мы переедали, — говорю я. — Но иногда тут бывает еда и получше.
— В прошлом году, — говорит он, кивая. — В прошлом году было лучше. У них были маффины.
Я стону.
— Ни слова о маффинах.
— Чернично-банановые.
— Ты жестокий, очень жестокий человек… — я замолкаю и внимательно смотрю на него, понимая, что раньше с ним не встречалась.
— Йен, — представляется он, еще раз кусая батончик. Он мускулистый, а не тощий, как остальные парни. Его красивое лицо напоминает греческую статую. Кажется, я видела его в рекламе мужского парфюма. Парень протягивает батончик обратно мне.
— Доешь его, — говорю я.
— Тогда
Мне нравится этот парень. Он говорит на моём языке еды.
— Я возьму, — мы обмениваемся. — Я Дэйзи, кстати.
— Я знаю. Думаю, я сегодня сидел на твоем лице на автобусной остановке.
Я притворно ахаю.
— Ты сидел на моем лице? Невозможно. Я не позволяю незнакомцам подобное.
Он смеётся. Стилист распыляет синюю краску ему на волосы. Дизайнеры — сумасшедшие люди. Я знаю наверняка, Роуз — одна из них. Однако ее сюда не пригласили. Она все еще работает в Филадельфии.
— Итак, — говорит Йен. — Я метр восемьдесят семь, мне двадцать пять, у меня тёмные волосы и голубые глаза… — он наклоняет голову в мою сторону, когда стилист останавливается, чтобы опять взять баллончик с краской. — Я могу перечислить все свои параметры, но что-то мне подсказывает, что тебе плевать на размер моей груди, — его слова напоминают мне о подобном разговоре с Райком. Он пытался уговорить меня съесть торт.
— В отличии от меня, твои бедра не нужно измерять по утрам.
— Это можно исправить, — говорит он. — Ты будешь есть этот, чёртов торт, если я измерю свои бедра?
— И свою задницу, — говорю я.
— Ты хочешь знать размер моей задницы? — его бровь поднимается.
— Ага.
— Ешь торт.
Теперь я ещё сильнее улыбаюсь не сколько от влечения к Йену, сколько от данного воспоминания.
Я качаю головой, глядя на Йена: — Только размер твоего зада.
Он ухмыляется: — Я рассказываю об этом только девушкам, которые мне нравятся.
— Чёрт, — говорю я. Чувствую, как ком образуется у меня в животе. Мы флиртуем. Я не хочу портить воспоминание с Райком, продолжая шутить на эту же тему с Йеном. Меня начинает подташнивать от своих же мыслей. Может быть это из-за фрукта или батончика? Но у нас все может сложиться с Йеном. Он может стать моим номером семь. Этого же хотел Райк, верно? Хватит держаться за мысли о том, что же могло бы быть. Отпусти Райка и своё прошлое.
Йен рассматривает меня с беззаботной улыбкой.
— Не хочешь встретиться позже? — спрашивает парень.
Кажется, комментарий насчёт его зада был бoльшим сигналом, чем я думала. Райк никогда не обращал внимания на флирт в наших разговорах. Иногда я забываю, что не все такие как Райк. Большинство парней будут давить дальше, не останавливаясь. Они хотят секса. Во всех проявлениях. А не просто пошлые разговорчики. Может быть, это и хорошо. Хотя сейчас мне так не кажется.