Оранжевая комната
Шрифт:
– Я обещала тебе коньяк, – сказала я и плеснула ему в походную чашечку. – Вот. Пей и ничего не бойся. Скоро стемнеет.
Мы подъехали к кладбищу со стороны пустыря, чтобы нас никто не мог увидеть. Машину оставили в кладбищенских кустах.
Хорошо еще, что не было дождя.
Пробираясь к склепу, я расцарапала лицо веткой. Саша шел позади меня и нес на плечах лопаты. Он чувствовал себя вполне нормально, даже напевал что-то.
Направив мощный луч фонаря на арку, я принялась искать место, с которого можно
Я устала, у меня уже ломило спину. Но тут руки мои провалились в пустоту, послышался звук, какой бывает при обвалах, и я почувствовала, как куда-то в преисподнюю рухнул большой кусок земли. Образовался проход, вполне достаточный для того, чтобы туда смог пролезть человек.
Я посветила фонарем внутрь склепа, но ничего, кроме земли, не увидела.
– Не хватало еще только, чтобы вообще засыпало вход в склеп.
Саша помог мне протиснуться, и я, пролетев небольшое расстояние, упала на что-то твердое.
– Ты идешь? – спросила я, чувствуя, как леденею от страха и жалея о том, что не приняла на душу несколько капель коньяку. Честное слово, не помешало бы.
Сначала было очень тихо, а потом рядом со мной что-то упало.
– Это я. Я хоть и пьяный, но хочу тебя все же спросить, а как мы будем отсюда выбираться? Высоко-то как!
– Не знаю. Где лопаты?
– Они сейчас начнут падать.
– Ты оставил их наверху?
– Ну не мог же я бросать их вниз, вдруг бы поранил тебя.
У него была своя логика.
– Я установил их под наклоном так, чтобы они, одна за дру…
И в это мгновение лопаты с грохотом упали в каком-нибудь метре от нас. А если бы он установил их каким-нибудь другим образом, то моя голова была бы сейчас расколота на две половинки, словно орех.
Спотыкаясь о какие-то земляные груды, мы двинулись в сторону деревянной палки, которая служила нам ориентиром.
Склеп представлял собой довольно просторное помещение, с возвышениями по периметру, на которых стояли каменные гробы. Я уже чувствовала, что выйду отсюда седая.
Пройдя метра три, мы наткнулись на вбитый нами с поверхности кол. Его нижний конец упирался в какую-то плиту. Очищая ее от земли, я рассуждала так: если кто-то из рода человеческого мог ее сюда положить, значит, ее можно будет и приподнять.
Все происходило как в фильме ужасов. Для полной картины не хватало полуразложившихся мертвецов со взлохмаченными волосами, обрамляющими изъеденные червями черепа.
Мы с неунывающим Сашей окопали плиту и, используя лопату в качестве рычага, все-таки приподняли ее и даже оттащили в сторону.
Под ней лежала еще одна плита, уже поменьше, прикрытая сверху полусгнившей кожей, служившей все эти годы прокладкой между двумя плитами.
Мы подняли и ее и тоже сдвинули в сторону.
А уже
– Как ты думаешь, что там? – спросил развеселившийся Саша.
– Наркотики, героин… Шутка. Там скорее всего то, что накопил до эмиграции Отто Либен.
Я открыла ящичек, Саша светил фонарем.
Да, это были золотые украшения, но явно не советского производства. Очевидно, Отто занимался антиквариатом или просто имел хорошие связи с ювелирами. Здесь были чудесные колье из золота и бриллиантов, браслет из розового жемчуга – насколько можно было определить цвет при таком освещении, – множество перстней, колец, брошей, цепочек, серег. Судя по тому, что у двух серег не было пары, я предположила, что Отто взял отсюда все, что могло поместиться в каком-нибудь небольшом тайничке, который ему удалось – или не удалось – перевезти через границу.
– Я очень надеюсь, – сказала я, – что ты не стукнешь меня сейчас лопатой по голове…
– Ну ты даешь… И как только тебе это пришло в голову.
– Пришло, как видишь. Я вот сама подумываю, а не засунуть ли тебя в один из этих мрачных каменных гробов.
Саша тотчас же протрезвел.
– Что будем делать с плитами? Так оставим?
Но я думала не об этом. Ведь если бы Марго вела себя по отношению ко мне иначе, все это богатство досталось бы ей. Как все-таки неблагодарны люди. И как много на этом теряют.
– Что ты сказал? – очнулась я, закрывая ящичек и пряча его в сумку.
– Да так, ничего. Я о плитах.
– Оставим как есть.
И вдруг я вспомнила оранжевую комнату. Случайно. Быть может, потому, что луч фонаря высветил часть плиты, и она зажглась оранжевым, карамельным огнем.
Я кинулась к плите и перевернула ее. Вырвала из рук ничего не понимающего Саши фонарь и приблизила его к ней. Затем достала свой носовой платок и протерла им поверхность, на которой начал проступать желто-оранжевый рисунок. Это была мозаика, прекрасно сделанная мозаика из янтаря. Растительный узор. У меня закружилась голова. Я бы не так удивилась, если бы действительно увидела приветствующего нас мертвеца.
– Оранжевая комната во дворце. Тебе это ни о чем не говорит? – спросила я дрогнувшим голосом, еще не вполне соображая, какое сокровище держу в руках.
– Нет. Я думаю теперь только о том, как бы ты меня не пришила.
– Где постоянно идут дожди?
– В Питере, где ж еще!
– Идиот, это же фрагмент знаменитой Янтарной комнаты. Вспоминай историю. Царское село, музей-заповедник. Исчезнувшая Янтарная комната. Ее по кусочкам находят и восстанавливают. Отто наверняка принимал участие в транспортировке ценностей из Царского Села. Это можно проверить. Только какая в этом нужда?