Оранжевая мина
Шрифт:
Образование для проведения таких спецопераций «комплексных» бригад из политиков, финансистов и специалистов спецслужб стало обычной практикой. Как отмечает Д. Юрьев, здесь имеет место сочетание политической воли руководства США и евробюрократии, с одной стороны, и финансово-политических спекулянтов (будь то Борис Березовский, Джордж Сорос или Милан Панин), заинтересованных в свержении власти в той или иной стране по причинам экономического и психологического характера. В зародыше кристаллизации «оранжевой революции» всегда находится «политтехнологическая группировка», организуемая и финансируемая из внешнего центра. Она подбирается теми, кто ставит задачи [35] .
35
Юрьев Д. Как сделать революцию («Оранжевые
Вся эта подготовительная работа ни для кого не была секретом. Британская газета «Guardian» писала о том, что за «каштановой революцией» на Украине ясно видна рука Вашингтона. Кампания оппозиции, возглавляемой Виктором Ющенко, организована блестящим и изощренным умом американских политтехнологов, дипломатов и прочих консультантов, писала «Guardian», отмечая, что заказчиком «каштановой революции» стало, несомненно, правительство США.
Газета анализировала события в Сербии и Грузии, где Вашингтону удалось сменить политической режим. Накопленный в этих странах опыт, по мнению издания, американские политтехнологи решили применить и в Киеве. В заключение «Guardian» отмечала, что в случае успеха США продолжат свои действия и в других бывших советских республиках. Вероятнее всего, события повторятся в Молдавии и авторитарных странах Центральной Азии [36] .
36
«США делают все, чтобы Россия не стала сверхдержавой» // RBC. Ru, 06.12.2004.
Эта работа длилась до самого момента выборов 23 октября 2004 г. 5 октября в Вашингтоне начался круглый стол «Путь Украины к зрелой национальной державности», в работе которого приняли участие Кондолиза Райс, Дж. Хербст (посол на Украине), Стивен Пайфер, несколько десятков украинских народных депутатов. 21—22 октября на Украине «с частным визитом» находился бывший советник президента США по вопросам национальной безопасности, бывший Государственный секретарь США Генри Киссинджер. Все это персоны высшего ранга.
И на самой Украине, и среди российских политологов выборы 2004 г. так и воспринимались — по выражению А. Бузгалина, как «столкновение проамериканского Запада Украины, поддерживаемого деньгами и специалистами Европейского Союза и США, и пророссийского Востока, традиционно связанного с нашей страной экономическими и культурными узами и до, и во время СССР» [37] .
Выборы на Украине: общий фон
Украина состоит из двух частей, культурные традиции и этнический состав которых существенно различаются. Север и Центр Украины составляют территорию собственно Малороссии — земель, постепенно отходивших от Польши к России с 1654 г., со времен Богдана Хмельницкого. В основном аграрная западная часть (Галиция, Волынь, Буковина и Закарпатье) — веками жила на землях, в которых правили Польша и Австрия (кроме Волыни, отошедшей к России в конце XVIII века; Буковиной же в определенные периоды владели и Венгрия с Турцией). Это земли, не входившие в СССР до 1939 г. На западе Украины, прежде всего, в Галиции и Волыни, — центр украинского национализма. Индустриальные восточная и южная части Украины — земли, никогда не находившиеся под властью Польши. Это либо Слобожанщина (до Богдана Хмельницкого — приграничная лесостепная территория русского государства, на которой селились украинские беженцы от польских притеснений), либо территория Запорожской Сечи, либо Донбасс и Новороссия — южная часть нынешней Украины, отвоеванная Россией у Турции и Крымского ханства. В городах Востока и Юга Украины, заселенных в один и тот же исторический период выходцами из Великороссии и Малороссии, говорят на русском языке, а в селах встречается и русская, и украинская речь.
37
Бузгалин А. Майдан: народная революция или ...? — www.apn-nn.ru/diskurs_s/25.html, 2005.
Поскольку этот фактор сыграл важную роль в «оранжевой революции», полезно сделать небольшой экскурс в историю украинского национализма. В столетнем холодно-горячем геополитическом противостоянии Запада с Россией важную роль играло и играет политизированное этническое самосознание части населения Украины. В его формировании и «боевом» использовании можно выделить две больших программы — начала и конца XX века. «Оранжевая революция» во многом опиралась на результаты обеих этих программ.
О программе начала XX века пишет в книге «Происхождение украинского сепаратизма» (Нью-Йорк, 1966) русский историк-эмигрант Н.И. Ульянов. Книга эта посвящена той роли, которую сыграли в формировании этого сепаратизма правящие круги Польши и Австро-Венгрии, а также либерально-демократическая столичная интеллигенция России, видевшая в украинском сепаратизме орудие борьбы с монархическим строем. Вкратце ее главные положения сводятся к следующему [38] .
38
Из глав монографии Н.И. Ульянова, опубликованных в журнале «Россия XIX», № 1 (1992) и № 1, 4 (1993).
В конце XIX века Галицию, которая была провинцией Австро-Венгрии, стали называть украинским Пьемонтом, намекая на роль Сардинского королевства в национально-освободительной борьбе в Италии. В Галиции народность русинов (или рутенов, как их называли австрийцы) насчитывала около двух миллионов человек, которые жили вперемешку с поляками. Национальное самосознание русинов было неразвито, и от полонизации их спасал церковнославянский язык, на котором служила униатская церковь и который постоянно напоминал о едином русском культурном корне.
В самой Галиции «ни народ, ни власти слыхом не слыхивали про Украину. Именовать ее так начала кучка интеллигентов в конце XIX века». Впервые термин «украинский» был употреблен в письме императора Франца-Иосифа 5 июня 1912 г. В 1915 г. австрийскому правительству был вручен «Меморандум о необходимости исключительного употребления названия «украинец». Правительство, однако, энтузиазма в этом не проявило.
Национальное пробуждение русинов произошло, вопреки всем ожиданиям, на русской культурной почве, местная интеллигенция даже отказалась от разработки местного наречия и в реальном выборе между польским и русским языком обратилась к русскому литературному языку, на котором и стали издаваться газеты. Вокруг них образовался кружок москвофилов, во Львове возникло литературное общество им. Пушкина, началась пропаганда объединения Галиции с Россией (русофилов называли «объединителями»). По словам лидера украинских «самостийников» и предводителя украинского масонства Грушевского, москвофильство «охватило почти всю тогдашнюю интеллигенцию Галиции, Буковины и Закарпатской Украины». Перелом произошел в ходе Первой мировой войны, когда москвофилы были разгромлены и верх стало брать антирусское меньшинство.
Как пишет Ульянов, за этим стоял польский план, позволявший не только прервать опасный для Польши процесс сближения Галиции с Россией, но и использовать ее как орудие отторжения Украины от России. Венское правительство этот план поддержало, а после 1918 г. Галиция перешла под власть Польши. Пропаганда галицийских панукраинцев были очень интенсивной, после включения Западной Украины в состав Украинской ССР она переместилась в эмиграцию. Публикации их изданий, которые цитирует Ульянов, наполнены крайней, из ряда вон выходящей русофобией [39] .
39
Вот выдержка из такого памфлета: «Если у нас идет речь об Украине, то мы должны оперировать одним словом — ненависть к ее врагам... Возрождение Украины — синоним ненависти к своей жене московке, к своим детям кацапчатам, к своим братьям и сестрам кацапам. Любить Украину — значит пожертвовать кацапской родней».
Однако, по мнению Ульянова, не менее важную роль сыграла поддержка антирусского движения в Галиции со стороны российской интеллигенции, начиная с Н.Г.Чернышевского. Сам факт издания русинских газет на русском языке они считали «реакционным» — они требовали, чтобы эти газеты выходили на малороссийском языке. «Либералы, такие как Мордовцев в «СПб. ведомостях», Пыпин в «Вестнике Европы», защищали этот язык и все самостийничество больше, чем сами сепаратисты. «Вестник Европы» выглядел украинофильским журналом», — пишет Ульянов. Грушевский печатал в Петербурге свои политические этнические мифы, нередко совершенно фантастические, но виднейшие историки из Императорской Академии наук делали вид, что не замечают их.
Ульянов пишет: «Допустить, чтобы ученые не замечали их лжи, невозможно. Существовал неписаный закон, по которому за самостийниками признавалось право на ложь. Разоблачать их считалось признаком плохого тона, делом «реакционным», за которое человек рисковал получить звание «ученого-жандарма» или «генерала от истории». Как заметил Ульянов, тесными были и личные связи: «В эмиграции до сих пор живут москвичи, тепло вспоминающие «Симона Васильевича» (Петлюру), издававшего в Москве перед Первой мировой войной самостийническую газету. Главными ее читателями и почитателями были русские интеллигенты».