Оранжевый цвет радуги
Шрифт:
В столовой уже было полно народа. Когда я вошла, все замолчали и принялись пристально меня рассматривать. Я поежилась под этими взглядами, перебросила пышную косу назад и с прямой напряженной спиной направилась к раздатчику еды. Чего они так смотрят? Я что-то не то вчера сделала?
В такой же тишине поискала взглядом свободный столик, прошла и села. Под столь пристальным вниманием кусок в рот не лез, но я честно пыталась есть, не поднимая глаз, и едва не подавилась от неожиданности, когда на свободный стул присел незнакомый мне мужчина.
– Элишше?
– Да? – ответила,
– Это действительно твои голограммы? Ты делала?
– Эм-м… – протянула я в замешательстве. – Ну я вчера действительно делала снимки. Мне Рокхад дал напрокат свой голографер. А вы откуда про них знаете?
От волнения я начала ему «выкать», хотя Док меня уже просветил, что это не принято. Все обращались друг к другу на «ты».
– Да все уже видели. Значит, у тебя действительно нет своего голографера, но ты его очень хочешь?
– Д-да. Нет, но хочу. – Я осторожно оглянулась и увидела, что к нашему разговору прислушиваются сидящие за соседними столиками парни.
– Отлично, тогда я пошел. Переведу. – Мужчина встал и отправился к выходу, а я как дурочка смотрела ему в спину, совершенно не понимая, о чем вообще речь.
Пожав плечами, отпила чая, и тут на освободившийся стул присел другой член экипажа.
– Солнышко, а меня снимешь? Я невесте пошлю свой портрет, – с улыбкой спросил меня ританин, которого я вчера уже видела здесь во время обеда.
– Ладно. А куда мне подойти? Ты где работаешь?
– Я механик с нижней палубы. Только тебе туда, наверное, нельзя. Давай перед обедом в кают-компании? Кстати, я – Мирад.
– Очень приятно, Элишше. Только, Мирад, если в кают-компании – это будет постановочный портрет. Не такая живая и непосредственная голограмма, как те, что я делала вчера. Если ты хочешь такую же, то мне нужно будет ловить момент, пока ты работаешь. Если командор разрешит, я спущусь к вам на палубу.
– Понял! Тогда давай сначала портрет, я его сразу же отправлю невесте. А потом, как у тебя будет время, сделаешь мне такие же живые снимки, как вчерашние. Мне понравились!
– Ладно, – кивнула я. – Тогда встречаемся перед обедом.
– Договорились, Элишше. Я приведу себя в приличный вид и приду! А сейчас пойду и перешлю тебе кредиты. – Он помахал мне рукой и тоже ушел.
– Чего? – пролепетала, чувствуя, что я тут единственное существо, которое не понимает, что происходит.
Когда напротив меня присел третий посетитель, я уже не знала, что и думать. Разговор повторился. Потом еще с одним, и еще с одним, и со следующим… В итоге получилось, что мне нужно идти в кают-компанию уже сейчас, чтобы успеть снять постановочные портреты всех, кто изъявил желание их получить.
Сбегав к себе в каюту за голографером, я направилась к месту встречи. Вошла и замерла на пороге, пытаясь понять, что же рассматривает целая толпа в дальнем углу помещения. Любопытство победило робость, и я направилась туда, где кучно стояли мужчины и что-то обсуждали. При моем приближении они раздвинулись, и я увидела…
Оказывается, на большом экране шло слайд-шоу моих вчерашних работ. Лица сменялись одно за другим, а сверху над ними располагалось объявление, гласившее:
«Работы нашего нового штатного художника. При желании получить файл со своими голограммами можно у второго пилота Рокхада или у командора. Для этого необходимо отправлять письменный запрос по коммуникатору. Для желающих отблагодарить художника за ее талант и стимулировать к новым работам: можно перевести некоторую сумму на ее счет, чтобы она приобрела себе личный голографер. Номер счета…»
– О-о-о! – оторопело протянула я.
– Солнышко, я тоже перевел, – хлопнул меня по плечу высоченный парень той же расы, что и Рокхад. – Ты молодец! Замечательно меня вчера поймала.
– Ну… Тогда начнем? – обвела я вопросительным взглядом присутствующих.
Глава 9
В тот же день по приказу командора меня переселили в другую каюту, в которой имелся стационарный информационный блок. Имущества у меня почти не было, так что переезд прошел легко и быстро. Прихватила стопочку вещей, стальную банку, голографер и проследовала за Майки, который уже отработал свой внеплановый наряд. Я чувствовала себя немного неловко, ведь его наказали из-за меня, пусть моей вины в этом не было. Но парень вел себя непринужденно и, похоже, не считал, что я перед ним в чем-то виновата.
Новая каюта оказалась такой же, как у Рокхада, и я сделала вывод, что меня перевели сюда, так как приняли в штат на не самую низшую должность. Это приятно грело душу. Майки на этот раз был предусмотрительнее и провел для меня полный инструктаж и экскурсию, показав все, что тут имелось. Собственно, здесь было все то же самое, только ощутимо просторнее, добавился стол с инфоблоком, а электронный планшет оказался более поздней модели. Это по словам Майки, а по мне, так и тот прежний был вполне хорош. Уже потом я обнаружила, что в этой модели есть специальная программа, в которой можно рисовать. Не полноценный графический планшет, но неплохая замена для неспециалистов.
Вечером пообщалась с хозяином голографера по коммуникатору. Уточнила, не слишком ли я наглею, ведь уже второй день пользуюсь его аппаратом. Услышала, что, мол, никаких проблем, и он рад, что смог помочь мне проявить свои таланты. Так что могу работать. А как только наберется сумма, достаточная для того, чтобы приобрести себе собственный, тогда и верну. И поинтересовался, как пополняется счет. Я глупо похлопала ресницами и сказала, что понятия не имею. Рокхад посмеялся и объяснил, как войти и посмотреть. Оказывается, это была его идея – чтобы экипаж скинулся мне на собственный аппарат. Командор был против, но второй пилот его убедил, объяснив, что такая хрупкая и капризная вещь, как голографер, должна быть личной, а не казенной. Кроме того, он сообщил Акиру, как много дополнительных насадок и объективов понадобится профессионалу. Командор махнул рукой и открыл отдельный счет на мое имя, специально для пожертвований на благо моего таланта. А в конце разговора Рокхад намекнул, что рассчитаться с ним я могу обещанным рисунком.