Оранжевый цвет радуги
Шрифт:
– Поняла! А вспышка?
– Тогда пробуй. Здесь такая светочувствительность, что вспышка не нужна. Но учти, у меня самая простая модель, без дополнительных телескопических объективов и без функции просмотра получившейся голограммы в 3D-объеме. Детишки и таким простым картинкам рады, а всерьез я голографией не увлекаюсь. Потом необходимо сливать снимки в информационный блок и уже там просматривать, отбирать понравившиеся и редактировать.
– Ничего-ничего, мне для начала и этого хватит. А на чей информационный блок я могу потом слить результаты? У меня в каюте есть только планшет.
– Ну, –
– Спасибо, Рокхад! – расплылась я в улыбке. – Я в благодарность потом твой портрет нарисую. По старинке, карандашом на бумаге.
– Договорились, – гулко хохотнул мужчина, махнул мне рукой и прошел к пустующему креслу.
На меня тут же все перестали обращать внимание, а я еще раз прокрутила в памяти только что полученную инструкцию. Все было просто. Да и на вид аппарат казался совсем не сложным. Черный куб со скругленными углами и ребрами. Половину задней части занимал экран, а в нижней части располагалась панель управления. Спереди выезжал объектив. По бокам два выступа, позволяющих удерживать этот куб в руках. Вот и все устройство.
Сделала на пробу несколько снимков, чтобы убедиться, что все правильно поняла, заодно привыкая к весу голографера. Ух! Что бы мне сейчас снять-то?! Я окинула хищным взглядом мужчин, не обращавших на меня внимания. Так-так! Все как один колоритные, и все – разных рас.
Подкралась сбоку и стала присматриваться. Один из них, симпатичный ританин, бросил на меня быстрый взгляд, подмигнул и тут же вновь вернулся к своим приборам. А я решилась.
Выжидала, когда объекты моей голоохоты меняли выражения лиц, подлавливала их эмоции. Стараясь не привлекать внимания, чтобы не отвлекать от работы, снимала нахмуренные брови, задумчивость, сосредоточенность…
Когда поняла, что тут больше делать нечего, тихонько прошла к двери и вышла в коридор. С выходом проблем не возникло, замок послушно щелкнул, выпуская меня. А затем отправилась блуждать по кораблю без какой-либо упорядоченной системы. Просто шла и снимала всех встречных. Кто-то улыбался и подмигивал, кто-то недоуменно вздрагивал, кто-то сердито хмурился… Последним я сообщала, что получила высочайшее разрешение, и все голограммы потом можно будет увидеть у Рокхада или у командора. Процесс меня увлек настолько, что, когда раздался сигнал наручного коммуникатора, что пришло время ужина, я даже не поверила. Какой такой ужин?! Я ведь только начала!
В столовую отправилась вместе с новой игрушкой. Пожалела тратить время и идти сначала в свою каюту, тем более что в столовой столько народа… Может, еще поймаю интересные лица.
Первой жертвой стал Каррт. Набрав себе на поднос еды, я уверенно направилась к его столику и попросила разрешения присесть. Синий птиц обрадованно кивнул и немедленно поинтересовался, чем я занималась весь день и для чего таскаю с собой голографер. А я, после того как рассказала, попросила разрешения его запечатлеть. Потом к нам подошел Тадин, и все повторилось.
Так что, покончив с едой, мы втроем отправились в кают-компанию, где я сделала несколько снимков обоих штурманов, а заодно еще нескольких парней, заглянувших полюбопытствовать, чем это мы занимаемся.
А потом карта памяти голографера совершенно неожиданно оказалась заполненной, и я отправилась искать Рокхада.
– Ну как? – с любопытством спросил меня второй пилот, когда я возникла на пороге его каюты.
– Отлично! – с улыбкой ответила я. – Можно теперь все слить на инфоблок и просмотреть, что получилось? А то карта памяти уже полная.
– Ну ты даешь! – присвистнул он. – Это ж как ты умудрилась всю карту заполнить?
Я смущенно пожала плечами и прошла в каюту. Она была ощутимо больше моей, а на столике в углу красовался такой же сенсорный экран с выносным блоком, как в кабинете командора. Да и вообще, сразу было видно, что здесь живут уже давно. На стенах голограммы улыбающихся малышей с головами, покрытыми костяными наростами. На нескольких снимках – симпатичная женщина, вероятно, жена пилота. На экране иллюминатора – виды природы неизвестной мне планеты. Да и ярких красок тут хватало, в отличие от моей убогой серой норы.
Пока я осматривалась, Рокхад уже подсоединил голографер к инфоблоку и перелил содержимое карты памяти.
– Элишше, – окликнул он меня. – Иди просматривай и стирай лишнее. А то, что понравится и захочешь сохранить, перемещай в отдельную папку.
– Есть! – с энтузиазмом отозвалась я и уселась в предложенное кресло.
От экрана оторвалась спустя пару часов. Хозяин каюты сначала стоял рядом, но потом ему надоело, он ушел к койке и уткнулся в электронный планшет.
– Рокхад! – позвала я его. – Будешь смотреть? Тут и твои голограммы есть.
– Спрашиваешь! – хохотнул мужчина и подошел ко мне. – Ну-ка, ну-ка… Ого, как много. Я быстро все не просмотрю.
– А давай я тебе все оставлю, ты спокойно посмотришь, а я к себе пойду отдыхать. И командору перешли эту папку, пожалуйста, он велел. Я голографер заберу? Завтра еще им воспользуюсь?
– Да-да, – пробубнил он, углубившись в просмотр изображений.
Я еще несколько минут постояла рядом, наблюдая за мимикой штурмана и пытаясь понять, нравится ли. Хотела даже что-то спросить, но, кажется, он про меня забыл. Поэтому я прихватила голографер и тихо ушла. А уже из своей каюты отправила командору текстовое сообщение, что с заданием разобралась, результаты работы за сегодняшний день у Рокхада. И с чистой совестью пошла в душ, а потом спать.
Среди ночи меня разбудил писк наручного коммуникатора, который я оставила на столе. Встав с постели, добрела до него и активировала. Мало ли что там такое случилось. Но оказалось, пришло текстовое сообщения от Рокхада, которое гласило: «Потрясающе!»
Утром до завтрака я успела по памяти набросать портрет Каррта. Очень уж у него интересная внешность. А в итоге заработалась так, что забыла найти в справочнике рас информацию о том, к какому народу принадлежит Рокхад. Но, рассудив здраво, решила, что проще сначала у него спросить об этом, а потом уже искать подробности.