Оранжевый цвет радуги

Завойчинская Милена

Акир хмуро осмотрел мои сумки (с вещами и с аппаратурой), не менее недовольным взором окинул меня в привычном уже форменном темно-синем комбинезоне.

— Мы это скоро исправим. Купим тебе все необходимое, при первой же возможности. Я должен представить тебя клану.

Пришла моя очередь поджимать губы и хмуриться. Представляться клану я не хотела. И знакомиться с родителями Акира — тоже не хотела. И вообще, мне было банально страшно лететь на планету страшных ниоки.

Кто бы только меня спрашивал? Я попрощалась с Карртом, Рокхадом и остальными

парнями с «Грозовой птицы». Нам с Яшей желали счастливого пути, надеялись, что мы еще увидимся. Мне пожимали руку и похлопывали по плечу, а Яшку только что не целовали со слезами на глазах. Привязались они к моему оранжевому обормоту.

Полет на шаттле в компании взволнованных ниокиров. Космопорт, внешне ничем не отличающийся от двух виденных мною ранее. Только что население тут поголовно хвостато-ушастое. На нас смотрели с интересом. Мужчины с одобрением, ничуть не скрываясь, разглядывали мою фигуру и распущенные волосы. Потом некоторые замечали Яшку, который сидел у меня на плече, и его не сразу было видно из-за пушистой гривы моих волос. Если замечали, то это вызывало искру любопытства в глазах. Акир на внимание самцов-соплеменников реагировал с хмурым недовольством. Нет, он не бросался демонстративно меня обнимать, чтобы показать всем, кто ее, то есть мой, мужчина. Ничего не говорил, но я видела, как ревниво он поглядывал на меня.

У женщин ниоки я вызывала не меньший интерес. Но интерес… женский. Они явно сравнивали себя со мной, и сравнение было не в мою пользу. Насмешливые гримаски при осмотре моих веснушек. Гордо расправленные плечи, при сравнении моего невеликого роста и общей субтильности с их высокими статными гибкими фигурами. Женщины кошки были восхитительны. Лично я смотрела на них взглядом художницы, отмечая грациозность, гибкость, нервные пушистые хвосты, точеные ушки на макушках. Да и лица… За все время пока мы передвигались по космопорту из одного терминала в другой, я не встретила ни одной непривлекательной ниоки. Удивительно красивая раса. Что женщины, что мужчины.

Ниокиры также вызывали вполне закономерный интерес. Но так как жители Объединенного Союза привычны к многообразию рас, то показывать в них пальцами никто не спешил.

Собственно, двигались мы все в клан Акира, к Черным пантерам. По-хорошему моим кошакам адептам следовало бы лететь в какой-нибудь научно-исследовательский институт. Но… Их жрица летела к мужу, значит, они тоже летели к ее мужу. Все доводы разбивались об их железное твердое «Нет!» Хотят поговорить? Они с радостью ответят на все вопросы. Хотят изучить их? Они не возражают, но в присутствии верховной жрицы.

В общем, Акир стал нашей усатой нянькой. Жена — бестолочь амнезийная, адепты ее — реликты ископаемые, и Яшка — пресмыкающееся бессловесное, хотя и очень умное.

Когда меня посетила эта мысль, я не выдержала и прыснула от смеха.

— Ты чего? — спросил Акир, подхватывая меня под руку.

— Ты наш хвостатый нянь, — сквозь смех сказала я и пересказала то, как вижу нашу прекрасную компанию.

Это помогло сбросить напряжение и мне самой и моим спутникам.

Добирались мы из космопорта на многоместном служебном катере, который прислали за Акиром. Все-таки есть польза от его высокого служебного положения. Нас встретил пилот в форменном костюме, чуть ли не с благоговением поздоровался с командором, а потом стараясь не сильно пялиться на меня,

Яшку и моих кошаком открыл нам салон.

— Чего это он? — тихонечко спросила я мужа, когда мужчина занял свое место, и мы полетели к городу.

— Все уже знают об успешном завершении экспедиции, — шепнул он мне. — И весь клан знает, что я привез жену. Да и не только клан.

— Представляю, какое разочарование их ждет, — хмыкнула я. — Они-то поди думают, что везешь жену из ниокиров, тех кого нашел во время своих поисков.

— Алесенька, — как ребенка позвал меня Акир и чмокнул в висок. — Все знают, что моя жена — человек. Только не видели ее снимков и не знают, как она выглядит. Алеся кон Като, урожденная Ветрова, человек, жена командора Акира кон Като из клана Черных пантер, гражданка Керакато. Это сообщит любой галасправочник.

— А?..

— После заключения межрасового брака, сведения о нем в обязательном порядке отправляются в единый орган контроля Объединенного Союза, где вводятся в общую базу данных. Док в свою очередь отправил туда свидетельство, подтверждающее, что нам обоим была введена генетическая сыворотка, так как за этим следят строго. То же самое происходит при рождении детей или разводе.

— Зачем так сложно? Это же какой колоссальный объем информации?! — спросил Сидерин, старший из ниокиров.

— Это касается только межрасовых браков, — пояснил Акир. — Контроль, дабы не рождались метисы. Слишком непредсказуемыми могут быть унаследованные детьми признаки. Пока не ввели обязательную инъекцию генномодулятора обоим родителям, рождалось много… генетических уродов, которые умирали сразу после рождения или уже рождались мертвыми. Так что было решено сохранять галактические расы в том виде, в котором они существуют ныне.

— То есть, если я женюсь на женщине другой расы, например на человечке, — дотошно уточнил Мэнир, взглянув на меня, — то нам обоим также введут эту сыворотку? И у нас родится либо стопроцентный ниокир, либо человек?

— Правильно, — кивнул командор.

— А планировать пол будущего ребенка возможно?

— При искусственном оплодотворении, и только так. Тогда и пол, и расу можно выбирать. Но на это мало кто идет, только если необходим наследник определенного пола и расы, дабы унаследовать состояние, семейное дело или что-то подобное.

За разговорами я не заметила, как мы подлетели к городу.

Город… как город. Ничем он меня особенно не изумил и не поразил. Окраины — малоэтажные, дома там были высотой не более двадцати этажей, плюс промышленные районы. Летели мы не слишком высоко, так что многое можно было спокойно рассмотреть. Центр — это сплошные небоскребы. Офисы, торговые центры, рестораны, кафе — в центре города их было изобилие. Растяжки голографических реклам, парящие в пространстве между домами, музыка, доносящаяся из динамиков, бешеный многоярусный трафик воздушных путей. Пешеходы наблюдались только далеко внизу, на тротуарах. Но при этом — много зелени. Газоны у всех зданий, деревья, парки, клумбы… Это придавало городу живой вид. Сразу было видно, что горожане хотят жить не в каменном мертвом мире, а чтобы рядом были кусочки живой природы.