Оранжевый для савана
Шрифт:
— Как мило, — нежно произнесла Чуки. — Паучихи съедают своих партнеров на десерт. Я читала как-то об одном очень умном маленьком паучке. Он ни за кем не ухаживал, пока не поймал паучихе сладкого жучка. А потом, пока она наслаждалась подарочком, смылся и был таков.
— Четверть миллиона долларов — это сладкий жучок, — произнес Артур.
— Значит, ее уровень был очень высок, — колко ответила Чуки. — Трев, Боже мой, как тебе удалось догадаться?
— Я и не догадался. Просто похоже на то, что так и случилось.
Я представил им краткий и не подвергшийся цензуре отчет о моей с ним встрече. Маленький фокус Бу с ножом заставил Чуки охнуть. Я взял бумагу и записал имена, которые он упомянул, пока они не выскользнули у меня из памяти. Я постарался как можно более весомо, подробно и осторожно описать то чувство,
— Так что, вот он. Это его вотчина. Спорю, он тут любую лодку на полсотни километров вокруг знает. Бу не собирается полюбить меня за красивые глаза. Ему будет не по себе, пока он не выяснит, где мое логово. В Марко наверняка найдутся люди, знающие, где мы стали на якорь, и о двух мужчинах и одной женщине на борту. Чем больше он разнюхает, тем меньше ему понравится то, чем это пахнет. А он из тех людей, которые сначала делают, а уж потом обдумывают. Как бы мы ни были хитры, все равно оставили достаточно ясный след.
— Так что сматываем удочки и ищем новую базу, — сказала Чуки.
— Правильно. А потом придумаем какой-нибудь хороший и безопасный способ отвлечь старину Бу, чтобы у меня было достаточно времени разнести его гнездо в пух и прах.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Чуки.
— Это операция по восполнению фондов, не так ли? Сомневаюсь, чтобы он все потратил. Он не будет класть деньги в банк. Они спрятаны в какой-нибудь дыре. И не на виду. Он дьявольски хитер, но не благодаря логике, а скорее инстинктивно. У него этот напускной, потрепанный вид джентльмена удачи и этакая усмешка с долей ироничного шарма. Уаксвелл заставляет меня думать, что при иных обстоятельствах он мог бы оказаться человеком, с которым я бы сошел на берег в незнакомом порту, где можно неплохо выпить и заработать массу неприятностей. Но это было бы ошибкой. По своей сущности он из диких кошачьих, а не из домашних котиков. Крупный хищник. Интересно, скольким людям он зубы заговорил, беседуя невпопад, словно деревенщина болотная. Это неплохая маскировка. Его стиль жизни — хищный, с кошачьими повадками. У него есть свой дом, он объезжает четыре округа на рычащем от плохого обращения «линкольне», избивая попадающихся ему под руку мужчин столь безжалостно, что никто не осмеливается бросить ему вызов, тащит добычу к себе в логово, защищая его яростно и инстинктивно, готовый в любую минуту скрыться обратно в Глэйдз. Я говорю все это потому, что не хочу, чтобы мы совершили ошибку, предположив, что каким-либо предсказуемым образом он ответит на наши действия. Нечто, заставляющее другого человека броситься в отдаленные места, может вызвать у Бу Уаксвелла желание отбежать немного и повернуть назад. А когда он подошел так чертовски близко, чтобы накостылять мне, я понял, что давным-давно не видел никого, кто бы так быстро двигался.
— Трев? — произнесла Чуки странным, послушным тоном.
— Что, милая?
— Может... может, он так разошелся из-за тебя. Может, он что-то почувствовал. Потому тебе пока и удается с ним справиться.
Моим первым инстинктивным желанием было взорваться, сказать ей, чтобы не приводила дурацких аналогий. Это была бы ответная реакция, которую психоаналитики могли назвать показательной.
— Может, я и туп, — сказал Артур. — Но если этот человек так опасен и ты почти уверен, что он убил Вильму, то тогда, мне кажется, полиция сможет что-нибудь обнаружить. Я хочу сказать, может, опознают машину, в которой он увез ее из отеля, пока меня не было. Или он ходил с ней в банк, когда она сняла все деньги с нашего общего счета, еще до моего отъезда на автобусе. Я готов поклясться, что видел ее в коттедже Уаксвелла. Может быть, ее еще кто-нибудь видел там или заметил как он вез Вильму через поселок. Я хотел сказать, не будет ли нам проще, если он окажется в тюрьме?
— Артур, было бы замечательно, если правосудие вершилось бы исправно в нашем правовом обществе. А пока что во всех округах штата Флорида есть прекрасные полицейские участки. Некоторые — ну просто отличные. Но закон продвигается в жизнь не так быстро, как растет население. Так что все избирательно. Не думаю, что им покажется интересным обнаружить возможное убийство не местной женщины сомнительного характера, произошедшее более шести месяцев назад, женщины, о которой никто и никогда не заявлял, как о пропавшей без вести. В округе Колльер найдется какой-нибудь помощник шерифа, знающий, как обстоят дела в районе острова Марко, и полиция вряд ли посадит Бу, чтобы начать следствие, сознавая, сколь малы их шансы обнаружить тело. Конечно, если ему удалось увезти труп на острова, туда, где столько рек и болот, и спрятать там. После того, как Бу так страшно избил тебя, а эти милые люди обнаружили на шоссе и взяли к себе, у тебя, естественно, должны были возникнуть кое-какие идеи о том, чтобы привлечь Бу Уаксвелла к ответу законным путем. Что тебе сказали на это хозяева?
— Они велели мне забыть об этом. Сказали, что все равно ничего не выйдет, а на них это может навлечь беду. И вообще там полно Уаксвеллов. Многие из них тихие, приличные люди, но полно и таких диких, как сам Бу. Если они захотят отомстить Сэму Даннингу, приютившему кого-то, кто представляет для них опасность, то его сети окажутся перерезанными, а лодка, которую он сдает внаем, может загореться. Никто и знать не будет, кто это сделал. Лучше всего не поднимать головы, посоветовали они. Трев, я должен повидаться с этими добрыми людьми. Я уехал и сказал, что скоро вернусь. А они ни слова обо мне больше не слышали... Это не порядочно.
— И еще одно, Артур, — сказал я. — Если ты подашь жалобу на Бу, помни, что она будет исходить от тебя, человека, который еще совсем недавно подстригал кусты, сидя в тюрьме в округе Палм. Человека без работы и без средств к существованию. Когда законных оснований недостаточно, срабатывает система сопоставления статусов. Предположим, тебе удалось бы заставить их арестовать Бу Уаксвелла. Они обыщут его пещеру и, по всей видимости, наткнутся на то, что у него осталось, если что-нибудь осталось. Тогда все деньги окажутся вне пределов нашей досягаемости. — Я поглядел на Чуки. Она сидела нахмурившись, подперев щеку кулачком. — Ну что ж, вы начинаете соображать, — добавил я. — Что еще нам нужно сделать?
— Я думаю, если бы Вильма была жива, она непременно связалась бы с Кэлвином Стеббером, а если мертва, то он начнет волноваться, где она. Таким образом, можно проверить твою идею. В конце концов, Бу Уаксвелл мог получить деньги где-нибудь еще. И, может быть, сама Вильма велела ему утверждать, будто ее там не было, — сказала Чуки.
— И, — продолжил я, — Стеббер может оказаться тем, кто выманит Бу подальше из его пещеры. — Я встал. — Теперь подошел тот момент, когда нам понадобится наш подставной клиент.
— А как насчет тех моих денег, что получил мистер Стеббер? — спросил Артур.
— Я постараюсь ими заняться. А теперь давайте-ка снимать этого зверя с привязи и убираться отсюда.
Мы подняли нижние якоря на борт и столкнули закрепленный кормовыми якорями «Флэш» в воду. Когда мы отошли на достаточное расстояние, крепление ослабло. Я поднял надувную лодку на шлюпбалку и закрепил ее в расчете на высокую скорость. Артур вывел нас в широкое устье Пролива Ураганов. Мы подтянули «Рэтфинк» к корме, задрав мотор и прикрыв его толем. Когда все было готово, мы двинулись по проливу на север. Я включил машины на полную скорость, пошел на корму и отрегулировал длину буксирного троса так, чтобы «Рэтфинк» отстоял на достаточном расстоянии от борта. Яркий день начинал меркнуть, небо затуманилось, с юго-запада пошла зыбь, а море мерзко закачало старую посудину, не давая нам поставить ее на автопилот. Маленький трансформатор «Флэша» барахлит при качке. И напряжение падает. Так что приходится, как в старые времена, крутить штурвал, как только яхта поднимается сзади, а потом с силой вращать его назад, когда вверх идет весь корпус. Трудишься так в течение долгих, бесконечных секунд и только потом яхта становится устойчивой и устремляется вниз, как тяжелый поезд.
Чуки принесла в рубку бутерброды, и я послал Артура достать Библию из моего снаряжения.
Порт Палм-сити в сорока километрах к северу от Неаполя как раз показался на горизонте. Но при такой погоде до него надо было плыть еще далеко. Ветер так усилился, что срывал барашки с волн, солнце скрылось в дымке, вода из кобальтово-синей становилась серо-зеленой. «Флэш» вздымался и переваливался с треском, щелканьем, звяканьем и глухими ударами. На каждой десятой волне левый двигатель с треском поднимался над водой, вызывая частую вибрацию. По крайней мере, не приходилось сбавлять ход. Катерная скорость была не выше той, какую обычно держат яхты, когда штормит.