Оранжевый Треугольник
Шрифт:
Городок населяли обычные люди, немного раздерганные прогрессом, чуть-чуть отупевшие от телевидения, но в целом совершенно стандартные. Днем — работа, по вечерам — бары. Городок не радовал жителей разнообразием, и в эти последние осенние дни люди с удовольствием ходили по солнечным улицам, как бы запасаясь теплом на время снега и холода. Где-то смеялись девушки, где-то бегали дети. Размеренная жизнь иногда нарушалась свадьбами, но чаще сбой повседневной рутины происходил из-за похорон. Часть молодежи уезжала в крупные города в поисках лучшей жизни, но оставшихся хватало, чтобы поддерживать "поголовье" скучающих, и вымирание городу пока не грозило.
Да.
Старая часть города в это время суток была плохо освещена, и одинокому путнику могло показаться, что он находится в горах между скал. Все окна были погашены, и только изредка встречались освещенные. Будто бы в далекой пещере колдун-отшельник варил свое зелье из помета летучих мышей и зловещих трав, собранных на берегах царства мертвых. Этот город — таинственный незнакомец для дневных обитателей и так хорошо известный Симу — был прекрасен. Мужчина давно полюбил эти уединенные часы, когда можно было расслабиться и просто побродить, оставляя на мостовой, вместе со следами старых кроссовок, обиды дня, которые ехидная сука-судьба обильно разбрасывала на его дневном пути.
У любого человека есть проблемы, и ночной прохожий не был исключением. Он даже считал, что неприятности его любят и поэтому предпочитают его другим людям, собираясь возле него, но не досаждая в полной мере. Но такое мировоззрение не помогало ему легко уживаться с бедами. Сим был человеком вспыльчивым и глубоко одиноким. Проблемы давили его многотонным грузом, но он до сих пор не сдавался. У него был маленький секрет, отдушина, где он мог расслабиться, отвлечься, почувствовать себя снова сильным и цельным. В час, когда солнце скрывалось за горизонтом, а неоновые рекламы становились основным источником света, Сим выходил на улицы. Он бродил по городу, оставаясь сторонним наблюдателем, — казалось, творец осматривает свое детище и говорит, что "это — хорошо". На каждой улице его ждала свобода, каждый бар угощал выпивкой, на каждом углу ждала девушка, и рекламы подмигивали только ему.
Ночной Сим, как и город, отличался от дневного. Они давно знали друг друга, их объединял не только старый договор, но и беззаветная любовь. Ночной город жил своей жизнью, и Сим чувствовал этот пульс, складывающийся из ритмов музыки в барах, гула моторов такси, шипения кофейных автоматов. Он называл это "Зов города". Каждый день, на закате, к Симу приходил этот пульс, зовя, увлекая, обещая что-то несбыточное, и компаньон города не обманывал надежд. Он часами бродил по ночным улицам, слегка пьяный от ночного воздуха, свободы и этого единства.
С неба лил холодный осенний дождь. Уже больше четырех часов бродил Сим, проходя те же места, которым всего несколько часов назад мысленно рассказывал о своем счастье. Мысль, словно кордовый самолет, кружила, зациклившись на одном и том же. В основном это было чувство ненависти к любимой женщине. Если бы он это увидел позавчера… Он бы и не подумал открываться перед ней. Он бы забыл ее. Да, наверное, забыл бы. Постарался бы забыть. Или сделал бы что-то, чтобы она поняла — только он достоин ее любви. Всего лишь время. Если бы можно было поменять эти два факта из жизни так же, как он мог поменять рисунки из мультфильма у себя на рабочем столе. Там только от него зависело, кто кого первым ударит — Том или Джерри. Но рисунки — это не жизнь. Первым ударили его, и этого уже не изменишь. Боль в голове усилилась. Где-то сбоку крутилась мысль, что на чердаке, где оказался недавно, он ударился затылком о раму. О том, что его мысли затоплены ненавистью, а это вроде неприменимо к любимой женщине. Но он увидел — она целовалась с другим… Еще его тревожила подленькая мыслишка, что хорошо было бы остаться и посмотреть, что будет дальше. Только вчера, стоя на том же месте, он так же, как тот мужчина, поцеловал Кристину. Хотя нет, на этот раз инициатором поцелуя была она.
Ненависть захлестнула его с головой, и весь водоворот мыслей втянулся в одну точку. Месть! Ей и ему. Медленно, хладнокровно, многими часами удовлетворяя пожар, возникший за секунду. Шатаясь по городу, Сим рисовал себе картины одна зловещей другой. Ботинки давно промокли. Вода тоненькими струйками затекала под старую замшевую куртку, а слипшиеся волосы постоянно падали на глаза. Вода по ним стекала на щеки, и было непонятно, то ли по скулам бежит вода, то ли это слезы. Время летело, а Симу все не становилось легче. Излюбленный способ не действовал, и ненависть не сглаживалась, а, наоборот, накапливалась, уплотнялась, создавая новую структуру, заряженную разрушительной энергией, не находящей себе применения.
Уже под утро, уставший и продрогший, он забрел в какой-то придорожный бар. Взяв порцию сосисок и бутылку русской водки, он устроился за дальним столиком. Напряжение достигло критической точки, и Сим с трудом воспринимал окружающее. Его мысли уже не текли как обычно — он тупо повторял про себя слово "месть", уже почти не понимая его значения.
Через некоторое время из забытья его вывел мужчина, опустившийся на стул рядом. Посетителю на вид было лет сорок. Тщательно выбритое узкое лицо с близко посаженными добрыми глазами и белая болоньевая куртка с прикрепленным к ней оранжевым треугольником из какого-то светоотталкивающего материала, наподобие автомобильных катафотов, создавала настроение света и добра. Мужчина напоминал сильно похудевшего и побрившегося Санта Клауса.
— Проблемы, сынок? — заговорил незнакомец, как будто они были хорошо знакомы.
Симу не хотелось разговаривать. Ему было жалко покидать мир мщения, построенный в воображении, и он решил, что если не будет любезным, то посетитель от него отстанет.
— Чего надо? — грубо процедил он.
— Три сосиски и бутылка водки, — не обращая внимания на настроение Сима, проговорил гость. — А говорят, что русские при помощи водки решают все проблемы. Ты в это веришь?
— А какое тебе дело, во что верю я? — гнул свое Сим.
— Ты знаешь, на кого ты похож? — спросил мужчина и протянул Симу маленькое зеркальце. Оттуда на Сима уставились красные сухие глаза. В них были боль, страх, злоба и ни единой разумной мысли.
— Ты похож на человека, для которого остался выбор: либо прыжок с моста, либо убийство. Возможно, "с отягощающими", например, особо жестокое или даже несколько убийств. Я периодически сталкиваюсь с подобными людьми, и у меня уже набрался кое-какой… гм… опыт. В любом случае я вижу, что от своей цели ты не отступишь.