Оранжевый Треугольник
Шрифт:
— Ты нас обеих любишь, — печально вздохнула Барбара.
— А ты вспомни: я сказал, что хочу проверить нашу любовь, когда полез в кресло. Проверка не удалась, это доказывает, что я тебя люблю — не Дико. Просто люблю, но этого для убийства недостаточно. Аргумент с натяжкой, но может пройти… — И печально добавил: — Другого способа все равно нет. Это последний шанс.
Когда часы на столике показали пять, Сим встал, пододвинул целое кресло к батарее и, достав наручники, уселся лицом к стене.
— Что — уже? — обреченно спросила Барбара.
— Я думаю,
— А что мне делать?
— Ничего. Ты можешь, как и прежде, заклеить мне рот скотчем. Да. Обязательно заклей. Я не хочу, чтобы ты слушала все, что я буду говорить. И самое главное: ни под каким предлогом не открывай наручники. Что бы я ни говорил. Меня можно будет расковать только после восхода солнца, да и то предварительно убедись, что я, как ты выразилась утром, — уже здесь.
— А может быть, сковородкой?..
— Ночью это может не помочь. Во всяком случае, ты не сможешь быть уверена, что я — снова я. Поэтому оставь в покое железку.
— А что мне делать, если ты порвешь наручники? Или один из них?
— Если меня будет держать хоть один браслет, не подходи ко мне. Вообще не подходи. Совсем. Ну а если я все же вырвусь… Как ты себе представляешь — я смогу порвать сталь?
— Манго и Билла я себе тоже не представляла. Посмотри на столик. Деньги все еще лежат там. Это тоже сделал ты. Так что мне делать, если ты вырвешься?
Сим задумался. Одна в квартире с Рисом — у девушки нет ни малейшего шанса остаться в живых. С другой стороны, доктор пунктуален до педантизма, а это значит, что пока Сим не получит последний урок, не пройдет метаморфозу, превратившись в монстра, ей нечего опасаться.
— Я буду рваться на улицу. Не старайся меня удержать. Это опасно. Если я вырвусь, это значит, что со мной все кончено.
— И ничего уже сделать будет нельзя?
— Дело уже не во мне. В течение двух суток после этого я должен буду тебя убить. Причем без свидетелей и дополнительных жертв. То есть, если рядом с тобой кто-то будет находиться, я не смогу напасть.
— А кто помешает тебе отвлечь внимание этого "кого-то" фантомом?
— Закрой дверь и никого не пускай. Я не буду ломать двери, пока в квартире находится свидетель. У тебя есть кто-то на примете, кто мог бы посидеть с тобой?
— Подруга… Но я не знаю, сможет ли она.
— Так звони.
Приближался вечер. Сим сидел в кресле, намертво прикованный к трубам отопления. Барбара договорилась с подругой на случай, если Сим все-таки вырвется. Подруга по звонку приедет в любое время, а потом они закроют двери и окна и никому открывать не будут. Свидетелей убийства быть не должно, а подруга обещала посидеть с Барбарой и не задавать вопросов. Его любимая запаслась едой на неделю и теперь готовила ужин на кухне.
Постепенно наступал вечер, подкрадываясь к городу, словно дикий кот к голубю. Еще шаг, еще… Голубь настороженно огляделся по сторонам. Кот замер, и беспечная пичуга принялась клевать что-то у ног.
Барбара принесла ужин и стала кормить Сима с ложки. Потом аккуратно вытерла ему рот и напоила кофе. Немного холодного бренди и горячий поцелуй на десерт.
Кот сделал еще шаг — голубь утолял голод, по-птичьи отдавая дань чревоугодию. Еще шаг… Сытый голубь рассматривал травинку перед собой, то ли собираясь ее склевать, то ли просто любуясь красой природы…
Барбара сидела на ручке кресла и гладила Сима по волосам, а он зачарованно смотрел в ее большие глаза. Ему было хорошо…
Отточенным многими поколениями предков движением Кот прыгнул, впиваясь в беззащитное тельце птицы, и она то ли закричала, то ли мучительно запела…
Зов Ночного Города проник в сознание Сима. Острым ножом кастрации отделил от него частичку человечности, превратив его в "недосущество" или "суперсущество". И, хотя изменения произошли на инстинктивном уровне, сознание быстро наверстывало разницу, выметая все ненужное, устаревшее, отмершее…
Руки Барбары сами собой упали, а тело отшатнулось.
— Сим, уже? — со страхом спросила она.
— Да. Город зовет. Обними меня напоследок, — попросил он, но когда девушка попыталась это сделать, Сим дернулся в сторону, насколько позволяли наручники. Это существо имело над ним некоторую власть. Это было неприятно. Раздражало, злило. Он каждой клеточкой тела жаждал СВОБОДЫ!
А девушка печально посмотрела на дергающегося в кресле мужчину с дикими глазами и достала скотч.
Кошмар следующих пяти часов для Барбары слился в туманное воспоминание о попытках успокоить рвавшееся из оков, стонущее и мычащее существо, которое совсем недавно было Симом. Постепенно рывки стали вялыми, а мычание затихло. Мужчина обмяк и, видимо, потерял сознание.
Девушка подошла ближе и со страхом принялась рассматривать Сима. Вдруг она заметила, что перетянутые наручниками кисти рук отекли и неестественно посинели.
"Без притока крови в распухших руках начнется гангрена. Надо немного ослабить зажимы. Совсем чуть-чуть, чтобы кровь смогла вернуть жизнь в эти синие бесформенные конечности, — подумала Барбара. — Это не опасно, он без сознания, и потом, даже с одной свободной рукой он не сможет никуда уйти".
Но она не собиралась освобождать даже руку — только немного ослабить наручники… Всего лишь долю секунды, необходимую, чтобы трещотка передвинулась на предыдущий зубец, наручник будет открыт.
Взяв из ящика стола ключ, девушка подошла к неподвижному телу. Тихонько щелкнул замок. И в тот же миг рука мощным рывком вырвалась из оков и молниеносно ударила ее в солнечное сплетение. Барбара, задыхаясь от боли, отлетела к стене и могла только наблюдать, как эта рука извлекла оставшиеся в наручниках ключи и открыла еще три замка. В какой-то момент руки стали нормальными. Причем произошло это быстро — как смена кадров. Рис встал и, не глядя, молча прошел мимо Барбары. Хлопнула дверь. Все. Теперь оставался только "последний шанс".