Шрифт:
Annotation
...Юная Ниневи не умеет обращаться с оружием, не славится красотой и не одарена колдовскими талантами. В мире, где правит сила, она лелеет слабость, как высшую добродетель. Но может ли та, кто отвергает борьбу, отстоять свои убеждения или хотя бы право просто жить так, как хочется ей?..
Бодарацкая Анна
Глава 1. Жнецы
Бодарацкая Анна
Пролог.
Непонятное тощее существо в замызганных грязью и истёртых лохмотьях смотрело на мир огромными зелёными глазами, чуть улыбаясь уголками потрескавшихся бледных губ. Вздёрнутый кверху маленький нос покраснел и испачкался пятнами, словно его тёрли чем-то очень грязным, на правой щеке - широкий синяк, а из-под коротких тёмно-серых прядей на висках струится ручеёк крови.
– На вот, - бросив нелепому созданию смоченную водой тряпку, кратко произнесла подошедшая женщина в простой, но новой и чистой одежде.
– Лицо хоть вытри.
– Спасибо, тётя Лима, - на удивление спокойно прозвучал ответ. Голос у существа был, похоже, всё же девчачьим.
– Говорила я тебе, говорила, дурья головёшка - не лезь, побьют, - причитала полная старуха, перебиравшая рядом крупу и то и дело бросавшая на тощее существо обвиняющие взгляды.
– Ну, ничего, пройдёт, пройдёт, а умишко может и останется...
Дверь дома отворилась, и на крыльцо вышла маленькая девочка с большим румяным пирогом в руках. Запах печёных слив и яблок, смешанный с тонким ароматом специй и сладкого теста, ветер быстро разнёс по двору.
– Это кто тебе разрешил трогать, Дея?
– рассердилась женщина, оборачиваясь к ребёнку.
– Ты мать спросить не забыла, наглая девчонка?
– Что ты на дитя кричишь?
– возмутилась старуха.
– Я на тебя не кричала.
– Это ты не помнишь, - отозвалась женщина.
– Ниневи голодная, - виновато произнесла малышка Дея, потупив взгляд, но, очевидно, не собираясь вернуть еду на место.
– И ты ей праздничный пирог притащила, который твоя мать полдня пекла? Иди принеси ей хлеба кусок!
– Она никогда не ела такой, - ещё сильнее буравя взглядом доски крыльца, проговорила себе под нос девочка.
– Никогда-никогда. Я ей рассказала про пирог вчера, а она говорит - я его не знаю.
– В самом деле, Лима, - примирительным тоном попросила старуха.
– Бедняжка, небось, и не знает, какая еда бывает. В честь святого-то праздника, порадуй несчастную!
– Жила б как все люди, не была б несчастная!
– не желая сдаваться, повысила голос Лима.
– Кто вот её надоумил лезть с советами к страже?! Ладно б ещё к нашим, местным, у нас ребята всё свои, добрые, так к столичным! Которые только-только выговор от Ордена Благочестия получили. За дурость её пожалеть? Ей бы вообще на глаза страже не показываться, Сагаровой-то дочери!.. И так Орден смилостивился, чудо, что не перевешали всю их родню...
Пожилая женщина хотела было встрять, но Лима отмахнулась и продолжала:
– В честь святого праздника...
– Людей она посмешить боится, - вздохнула старуха.
– А Жнецы? Не хочешь, чтобы на наш праздник заявились из-за неё те двое?!
– Не ругайтесь, прошу вас!
– вмешалась в их разговор та, которую маленькая девочка назвала Ниневи.
– Дея, я вовсе не хочу пробовать пирога. Спасибо, что укрыли. Они, наверное, уже ушли... Я пойду.
Опираясь тонкой белоснежной рукой на стену сарая, Ниневи поднялась на ноги и отдала Лиме мокрое полотенце.
– Спасибо, - поблагодарила Ниневи.
– Храни ваш дом Всевышний.
Она развернулась и зашагала к воротам, пошатываясь.
– Стой, - хмуро произнесла Лима, когда Ниневи уже подняла ладони, чтобы открыть калитку.
– Дождь вечером будет. Тучи пошли.
Ниневи обернулась к ней и улыбнулась так тепло, что её лицо на мгновение перестало казаться таким уж некрасивым.
– Утром чтобы и духу твоего тут не было!
– голос Лимы снова прозвучал раздражённо и зло.
– На глаза смотри никому не попадайся. Если увидит кто...
Ниневи низко поклонилась.
Глава 1. Жнецы
За лесом начинался пустырь, когда-то бывший ячменным полем. Заросшее сорняками ровное пространство, раскинувшееся до горизонта - ни единого чахлого деревца, ни валуна... Ни малейшего шанса скрыться из виду. Выцветшие краски, словно в дурном сне. Совсем не радовавший взгляд пейзаж. Но иной путь в Дэйвар предполагал слишком большой крюк. Чем скорее они покинут пределы Империи, тем лучше. А путь ещё так далёк...
Двое странников замерли на границе леса и пустыря, вглядываясь в желтеющую даль и не решаясь сделать шаг вперёд.
– Ну что, идём, Иглис?
– неуверенно предложил первый, тощий парень лет семнадцати, кутаясь в выцветший тонкий плащ, едва ли защищавший от промозглого ветра.
Второй, широкоплечий молодой мужчина в тонкой холщовой рубахе и замызганных кожаных штанах, коротко кивнул. Иглиса, похоже, холод донимал ещё сильнее, чем его спутника; покусывая обветренные губы и дрожа, он передёрнул плечами, поправил болтавшуюся на плече сумку и торопливо зашагал вперёд.
Крик ворона раздался вдали зловещим предзнаменованием. Нервно оглянувшись, Иглис снова дёрнул ремень сумки, словно боясь, что её кто-то отнимет.
– Прибавь-ка шагу, Ри.
– Думаешь, они ещё идут за нами?
– спросил Ри, увидев испуганное лицо Иглиса.
Тот кивнул и выдохнул:
– Только до Дэйвара добраться... Там не найдут.
Судя по выражению лица Ри, тот не слишком верил, что далёкий и чужой Дэйвар обеспечит им спокойные дни. Иглис поёжился и на ходу обхватил ладонями плечи, пытаясь согреться. Ри, заметив это, смущённо предложил: