Орден «Чёрная Роза»
Шрифт:
Жующий патологоанатом кивнул в знак благодарности и, не отрываясь от трапезы, передал папку с отчетом на имя Риды.
– Что-нибудь необычное?
– Разве что синяк на правой руке, в районе предплечья, можно сказать, что это было самым странным. Больше вообще ничего. Из нестранного, следы пороха на запястье, значит, дала отпор. А вот с кровью с асфальта есть пара странностей. Во-первых, это кровь обычного человека. А во-вторых, в крови найдены различные примеси, скорей всего, наркотические или психотропные, в данный момент не могу сказать точно, но это определённо то, чего в организме человека быть не
– Хочешь сказать, что на неё напал обычный человек?
– Могу сказать, что она застрелила обычного человека. Остальное уже ваша работа.
– Спасибо, Винс. Если вдруг ещё что-нибудь узнаешь, сообщи.
В это время в кармане Йозефа зазвонил телефон, это был Тигини.
– Да, слушаю.
– Капитан, у меня есть некоторые новости касательно утреннего происшествия. Надо бы обсудить.
– Я уже выслал к тебе своих людей. Можешь передать всё им.
– Это, конечно, хорошо, но лучше бы и тебе поприсутствовать, потребуется покопаться в воспоминаниях со времён войны, – Тигини говорил крайне серьёзно, это чувствовалось даже через телефон.
– Хорошо, подъеду как смогу.
Завершив вызов, капитан позвонил Филчу и предупредил его о том, что в первую очередь надо заехать к Тигини и что он сам туда сейчас выдвигается.
22:45 – Ночной клуб “Мортус Маре”
В будние дни клуб не пользовался такой популярностью, как в выходные, однако всё равно народу было больше, чем во многих других подобных заведениях. Персонал, привыкший к аншлагу в выходные дни, вполне спокойно чувствовал себя при сниженном потоке людей. Именно поэтому присутствие Генриха в зале не требовалось. К тому же после того, как его посетили сотрудники правопорядка, у него не было большого желания веселиться. Он сидел в своём кабинете и вмазывался всем, что только смог достать, – наркотики, алкоголь, травка. Правда, нервишки всё равно пошаливали, и, когда к нему заглянула его секретарь и сообщила о том, что в заведение пожаловал очень важный гость, Генрих не сразу на это отреагировал. Не столько потому, что он был под кайфом, сколько потому, что он находился глубоко в своих мыслях, размышляя о том, что его ждёт в ближайшем будущем.
– Мистер Генрих, к вам пришли, – тем временем повторила секретарь, на этот раз хозяин клуба обратил на неё внимание.
– Да, я слышал. Пускай заходит, чёрт с ним, – достаточно громко высказался он.
– Как же это грубо с вашей стороны, высказываться подобным образом в сторону тех, кто пришёл навестить вас и справиться о вашем здоровье. Не правда ли, мистер Эдкинс? – в кабинет не спеша зашел Остин в сопровождении двух рыцарей из личной охраны и среднего епископа, отвечающего за безопасность. Все были одеты в гражданскую одежду, дабы не привлекать лишнего внимания.
Выражение лица Генриха принялось демонстрировать гримасу ужаса, которую он даже не пытался скрывать. Его руки похолодели и стали слабыми и тяжёлыми. Поэтому он лишь коротко кивнул, не проронив ни слова.
– Я так понял, что вы осведомлены о том, кто я такой?
Генрих вновь молча кивнул.
– Хорошо, это сэкономит массу времени. И раз так, перейдём сразу к делу. У меня есть к вам предложение. Мне стало известно, что моя дочь последним посетила именно ваше заведение, перед тем как
С каждым сказанным Остином словом, Генрих пытался всё больше и больше слиться с окружением в надежде, что он просто растворится и исчезнет, чтобы его не постигла участь тех, кто однажды перешёл дорогу совету епископов.
– Мне известно также, что вы не являетесь заказчиком и уж тем более исполнителем этого ужасного поступка. Но вы должны быть в курсе, кто виновен в этом. Для начала назовите мне имя.
– Филин, его зовут Филин. Он сам так сказал, но я уже всё рассказал офицерам. Я больше ничего не знаю, честно. Я клянусь, – Генрих говорил громко, практически выкрикивал слова. Часто вдыхая, словно ему не хватало воздуха. – Мы не были друзьями, он просто арендовал у меня помещение.
– Помещение, в котором он убил мою дочь и бог его знает сколько ещё невинных девушек, – железная воля Остина проступала даже через его фарфоровую маску, которую он никогда не снимал в присутствии других людей. Разве что мог сменить одну на другую. Сейчас на нём была маска жесткого, властного отца, который мог раздавить любого человека, словно клопа. Стало даже казаться, что рыцари были здесь не для защиты Остина, а чтобы в случае чего остановить его, если тот предпримет попытки физического диалога.
– Я не знал, что он там делает. Пожалуйста, поверьте мне. Простите меня, – Генрих заплакал и начал мямлить. Чем больше он умолял о прощении, тем более неразборчивой становилась его речь.
– Заткнись! – не громко, но достаточно жёстко произнёс Остин, и Генрих притих. – Посмотри на меня. Я никогда не смогу простить тебе то, что ты сделал. А именно, ты проявил безразличие. А значит, виновен не меньше остальных. Но господь наш, он милосерден, и он простит тебя, если ты искупишь свой грех. Свяжись с этим Филином и скажи ему, что расскажешь о нём всё, что знаешь, если он, скажем, не заплатит тебе. Или что угодно, лишь бы он вышел на тебя.
– Он убьёт меня просто. Я ничего не смогу сделать. Я не хочу умирать, пожалуйста.
– Поверьте, есть множество вещей пострашнее смерти, поэтому вы свяжетесь с ним и будете ждать. Не волнуйтесь, за вами приглядывают мои рыцари, они помогут, если что-то пойдёт не так. Вы всё поняли?
– Да, – Генрих выглядел не лучшим образом, теперь он больше походил на наказанного ребёнка.
– Что ж, отлично. Думаю, нет нужды говорить о том, что вам не стоит пытаться меня обмануть и тихонько улизнуть из района. Как я уже сказал, за вами будут следить. Надеюсь, вы всё сделаете правильно. До встречи, мистер Эдкинс.
Остин покинул клуб сразу после разговора с его хозяином, не желая ни секунды оставаться там, где погибла его дочь. Сев в свою машину на заднее сиденье, он сказал водителю, чтобы тот отвёз его домой. Хоть ему и не хотелось, но жене требовалось утешение не меньше, чем ему. И никто, кроме как он, не мог дать его ей.
Тем временем Генрих судорожно набирал номер телефона своего арендодателя, у которого он снимал данное помещение. Потому как он был в курсе сделки с Филином и мог знать больше информации, ведь Филин рассчитывался с ним самостоятельно. Арендодателя он не сдал только потому, что тот тоже мог усложнить ему жизнь, и неизвестно, кто ещё был хуже, Нико или Остин.