Орден дракона
Шрифт:
— Бегите, бегите! Вперед! — прошептала та и подбодрила ее жестом, вскинув маленький кулачок.
Как ни покажется странным, но это была необходимая Эйприл разрядка. Она уверенно зашагала вдоль выстроившихся в очередь людей, лица которых, если присмотреться, выражали одно: любопытство.
«Да как она посмела? Быть того не может!»
Но Эйприл посмела. Она приблизилась к началу очереди, где стоял мужчина лет сорока — серый костюм, деловой вид — и громко общался по мобильному.
— Да, да, да,— говорил он.— Что ж, можешь передать Джеку, что если попробует высунуться с предложением меньше чем на три миллиона долларов, пусть лучше не рыпается!
— Простите.
— Что? Джек так и сказал? Ну, полный идиот, что с него взять!
— Простите, извините за беспокойство, сэр…
— Погоди, мне тут мешают,— проворчал бизнесмен в трубку.— Что вам нужно? — спросил он Эйприл, прикрывая микрофон ладонью.
— Я понимаю, это звучит несколько необычно, но я просто хотела…
— Пропуск покажите! — потребовал мужчина.
— У меня нет никакого пропуска.
— Тогда возвращайтесь обратно в очередь,— сказал он и снова заговорил по телефону.
И только тут Эйприл услышала возмущенные возгласы, которые старалась не замечать, притворяясь, что их заглушает громкий разговор по телефону.
« Ступай обратно в очередь!»
«Все на нервах!»
«Мы все тут ждем, женщина!»
«Вы не президент авиакомпании!»
Сотни пар глаз, горящих ненавистью, уставились на Эйприл. И она почувствовала, что хочет превратиться в невидимку. Она допустила большую ошибку. А потом она вновь увидела крошечную старушку, стоявшую в самом конце очереди. Она казалась муравьем, маленькой точкой, пылинкой, однако победно вздымала кулак, точно победитель на ринге.
«Не смей сдаваться!»
Эйприл вцепилась в руку бизнесмена.
— Да ты что, с ума сошла? — взвизгнул он, пытаясь вырваться.
Тогда Эйприл ухватила его за галстук и притянула к себе.
— Послушай, друг. У меня выдался очень трудный день. Очень. Хуже, чем ты можешь себе представить! Поэтому если не хочешь по-настоящему разозлить меня — а ты не хочешь, верно? — позволь мне пройти.
Неожиданно бизнесмен улыбнулся и осторожно вынул дорогой шелковый галстук из цепких пальцев Эйприл. Он положил руку ей на плечо и оттолкнул в конец очереди.
— Вали домой, мамаша! Нервы надо лечить,— со смешком добавил он.
И тут в голове у Эйприл словно что-то щелкнуло. Она вырвала мобильный из руки мужчины, размахнулась и отшвырнула его в сторону. Она наблюдала за тем, как телефон, точно плоский камешек, летит и отскакивает от отполированного пола.
— Нет, это черт знает что! — взвыл бизнесмен.
Он, раскинув руки, бросился подбирать свое сокровище.
— Вызовите кто-нибудь полицию! Эту хулиганку надо арестовать!
— Сам вызывай,— сказала женщина, стоявшая неподалеку от него.
Волосы в мелких кудряшках, почти полное отсутствие макияжа. Она повернулась к Эйприл.
— Трудный день, дорогая?
— Хуже не бывает,— ответила Эйприл.
Она встала в очередь и сняла туфли, а потом бросила их вместе с сумкой в контейнер на ленте, где вещи должны были прогнать через рентген. Никто не возражал.
— А этот тип с мобилой — псих ненормальный,— сказала женщина в кудряшках.— Я права? — обратилась она к другим людям в очереди.
Да, дружно согласились все. Определенно псих и ненормальный. Без вариантов.
— Спасибо, спасибо, спасибо вам,— благодарила Эйприл этих людей.
— Проходите,— сказал охранник и протянул руку взять у нее удостоверение личности и билет.
Она отдала ему все, прошла через металлоискатель и, поравнявшись с вещами на движущейся ленте, подхватила свои туфли и сумку. В одних носках она бросилась к терминалам, где производилась посадка. Нашла номер своего: светящаяся табличка указывала, что рейс не задерживается и посадка идет. Надежда все еще оставалась, но слабая.
Она подошла поближе и увидела, что большинство пассажиров уже прошли на посадку. Эйприл бросилась к стойке, за которой сидела приятной наружности молодая женщина.
— Чем могу помочь? — спросила она.
— Мне нужно сесть в этот самолет,— сказала Эйприл.
— Не думаю, что для вас найдется место,— покачав головой, ответила женщина.— Но мы попытаемся.
Эйприл поставила локти на стойку и обхватила руками голову.
— Это значит, что я не полечу?..
— Скорее всего, нет,— ответила женщина и указала на группу людей, стоявших в нескольких ярдах.— Они тоже ждут свободного места. Причем некоторые — с самого утра.
— Спасибо,— пробормотала Эйприл.
Она развернулась и направилась к людям. Лица у них были измученные, отчаявшиеся. Эйприл прекрасно понимала их — однажды во время снежного бурана ей пришлось провести в аэропорту Чикаго почти двое суток.
— Четверо из нас точно не пройдут,— сказал мужчина в пестрой гавайской рубашке и с загорелым лицом.— Я пересчитал всех, кто поднялся на борт. Нас одиннадцать человек, если считать вас, а стоячих мест только семь.
— Тогда почему никто не уходит?
— В надежде на чудо,— сказала одна женщина.
В руках она держала фотографию своих детей. Под глазами темные круги — намучилась, бедняжка. Она хотела домой.
— Человек всегда надеется на лучшее.
— Прекрасно вас понимаю,— заметила Эйприл, наблюдая, как последние счастливчики поднимаются по трапу.
Тут голос из громкоговорителя начал выкликать фамилии, и группа стала редеть. Надежда таяла, просачивалась, как песок сквозь пальцы.
— Нет, погодите,— сказала Эйприл.— Мне непременно нужно попасть на этот самолет.