Орден Креста и Пули
Шрифт:
Малышка Жоржета (или просто Жози, как ее ласково называла мать) обернулась фарфоровой куклой, которую случайно забыл на пороге нерадивый хозяин. Никаких мученических гримас, никакой боли. Только легкая, едва различимая улыбка, что никак не вязалась с ужасом произошедшего. Казалось, девочка нашла то, чего так долго искала, выход из грязного тоннеля, пропахшего мочей, рыбой и лошадиным навозом. В считанные мгновения он ушла на небеса… туда, где ее с нетерпением ждала мама (Камилю отчаянно хотелось в это поверить). Приблизившись к обескровленной, вампир закрыл огромные (на фоне осунувшегося лица) глаза Жози. От ее плоти по-прежнему исходило слабое тепло, отчего внезапная, горячая слеза прокатилась по щеке убийцы, вынудив его плотно сжать губы.
Камиль чувствовал, как вместе с чужой кровью
Парень, чья звериная суть затухла, как угли, на которые выплеснули остатки вина из графина, сел рядом с бездыханным ангелом и закрыл глаза. Теперь ему казалось, что они вместе ждут чего-то. Обезумевший ветер, стенавший на крыше трехэтажного дома, тоже понемногу успокоился. «Прости меня, Жози…» – шепнул Камиль перед тем, как задремать.
Очнувшись у себя дома, в кресле перед затухающим камином, он почти убедил себя в том, что все воспоминания – сон, но тут же пришлось убедиться в обратном. В серой золе, что местами отдавала бледно-оранжевым свечением, лежала куча тряпья, в которой угадывалась парадная одежда. На рукаве рубашки, до которого не сумел добраться жар, отчетливо багровели крупные пятна крови. Глядя на это, юноша ощутил стойкий металлический привкус во рту. Нет, это не было видением. «Такой теперь будет моя жизнь. Всегда» – сухо протянул Арно и вернулся в смятую постель, чтобы забыться еще более крепким сном, от которого он пробудится лишь две ночи спустя… вновь голодным.
За сто с лишним лет Париж изменился до неузнаваемости. То что ранее считалось границей города, теперь стало частью его исторического центра. Убогие лачуги сменились многоэтажками, на самом видном месте выросла гигантская и, довольно симпатичная, по личному убеждению Камиля, башня. Улицы очистились от мусора (стоить признать, не везде), а люди перестали умирать молодыми. Все было в новинку… и только образ невинного детского лика оставался неизменным в памяти вампира. Все эти годы он видел Жоржету во сне. Сначала это причиняло боль, но с течением времени страдания притупились. Арно по сей день нежно хранил воспоминания о несчастной, надеясь однажды вымолить прощение у ее души… Но для этого нужно, хотя бы на миг, оказаться в раю, а для таких как он врата небесного царства закрыты навек. Посему, оставалась лишь одна возможность искупить вину – понести наказание. Оно само нашло его тут. Столько лет спустя… Именно в этом городе, где все началось. Здесь же все и закончится. Сегодня ночью.
Работники химчистки, расположенной на цокольном этаже гостиницы помогли привести в божеский вид лучший из костюмов. На это ушло не меньше двух часов. Достаточно времени, чтобы принять любую участь, даже ту, что была уготована Камилю. Облачившись в чистое и свежее, вампир подошел к зеркалу… «Видок отличный, хоть сейчас в гроб ложись!» – усмехнулся он и подмигнул собственному двойнику (к счастью, все истории про то, что упыри не имеют отражения – полная чушь). В дорогом, сшитом по индивидуальным меркам пиджаке Арно казался настоящим красавчиком! Плотная ткань скрывала отталкивающую худобу, а строгий силуэт придавал брутальности. Вурдалак походил на одного из тех бизнесменов, что не смотрят на ценники, примеряя новинки в бутике наручных часов. Другими словами, мужчина-мечта!
Мысль о том, что ему предстоит последняя в его жизни прогулка уже почти не страшила. Арно простился с очаровательной француженкой на ресепшене, как с любовью всей жизни. Кто знает, может быть она – последний человек, с которым выпал шанс поговорить. Было бы здорово оставить о себе приятное впечатление! Стеклянные двери в вестибюле гостиницы неохотно выпустили парня на холод. Сегодня они крутились медленнее обычного, словно уговаривая подумать еще немножечко перед тем, как выйти навстречу погибели. Приподняв ворот шерстяного пальто, вечно молодой человек нырнул в тень. До встречи с охотниками оставались считанные часы.
Рассказывать о Париже можно бесконечно, ведь каждый прожитый в нем день – особенный. Вопреки распространенному заблуждению, здесь много погожих дней и редко идет дождь. Камиль обожал этот город любым, даже по утрам! Дневной свет не причиняли ему боли. Напротив, бледнолицый юноша охотно нежился в ярких лучах солнца, растягиваясь на еще влажной траве в парке, что прятался недалеко от Эйфелевой Башни. Арно кормил голубей, листал свежую прессу и вдыхал прохладный воздух.
У дополуденного Парижа особый шарм! Живой, бурлящий и чуточку шумный, этот город всегда держит в тонусе, но не создает впечатление душного мегаполиса. В любую секунду можно выйти из потока машин и пешеходов, чтобы уединиться на летней веранде одного из ресторанов, где принято не спеша хлебать черный кофе, задумчиво курить и приветливо кивать прохожим. Всего в паре метров от тебя может разворачиваться настоящее цирковое представление! Ловкие и жилистые мулаты, что издалека походят на породистых жеребцов, исполняют акробатические номера под оглушительный свист и ритмичные аплодисменты, собирая в пыльные федоры купюры разного достоинства и номера телефонов от восторженных девиц. Пространство дышит полной грудью под звуки аккордеона. Да, Париж днем, определенно, хорош! Он гостеприимен и рад каждому…
В Город Огней, воспетый легендарной Пиаф, столица превращалась лишь с наступлением заката, когда глохли сигналы машин и стихал туристический галдеж. Ближе к закату Париж вспыхивал багровым золотом, а каналы Сены укрывались густой тенью. Тогда-то и рождалось место, в которое сложно не влюбиться… Благовоспитанные трудяги разбредались по домам, смотреть вечерние новости и лакомиться мидиями в чесночном соусе. Им на смену выходили те, кому не нашлось места при свете солнца. Проститутки, наперсточники, тусовщики, торговцы марихуаной, а также все их многочисленные клиенты, жаждущие веселья и наслаждений.
С каждым новым заходом солнца тут рождался город с уникальной эстетикой и грубым, средневековым очарованием, что весьма органично ложилось на современные реалии. Именно эту версию столицы, залитую белым вином и светом неоновых ламп, превыше всего ценил Арно. Особенно в те дни, когда проснуться выходило за час до полуночи. Тогда ничто не мешало с разбегу броситься в пучину порока и в очередной раз утонуть в продажных объятиях фигуристых танцовщиц кабаре.
«Ночь сурка» не утомляла вампира. Он, с дотошностью офисного клерка, следовал каждому пункту в программе развлечений. Сначала пешая прогулка по городу, затем – визит в один из баров, где воздух пропитан сладким ароматом Ros'e, а сам напиток льется рекой, исходя красивой пеной. Когда в ногах создавалась приятная слабость, Камиль расплачивался и, слегка покачиваясь, шел дальше, в какое-нибудь злачное место, вроде андеграунд-клуба. Слиться с толпой и стать частью безудержного техно-рейва… Вот, что по-настоящему любил Арно! Там он был не лучше и не хуже других, на пару часов забывая о том, что вечная жизнь – тяжелейшее бремя, которое придется нести до скончания веков.
Рейд по местам с сомнительной репутацией всегда кончался одинаково. Рано или поздно, страшно худого юношу со впалыми щеками и темными кругами под глазами примечал нужный парнишка, что предлагал сделать хороший вечер отличным, почти за бесплатно. Камиль от подобных предложений не отказывался, не задумываясь менял смятые купюры на порошки и таблетки, от которых все вокруг становились неотразимо красивыми и желанными, а любая музыка, будь то даже звон кастрюль, вынуждала сердце биться чаще, а тело раскованно двигаться в такт. Нередко за этим следовал акт животного сношения с тем, кого угораздило взглянуть в мерцающие угольки вампирских глаз. В такие моменты Арно не задумывался о последствиях. Он получал то чего хотел и плевал на все остальное.