Орден Крона. Банда изгоев
Шрифт:
Только сейчас я заметила вздёрнутый носик и сжатые губы леди Эстель. Должно быть, первокурсники, да и остальные студенты сочли бы такую мимику за аристократическую надменность дочери нуотолининского купца. Но я видела страх. Слишком хорошо я знала свою бывшую подругу, чтобы понять по её слишком прямой осанке и задранному подбородку, что Сирена переживает и напугана. Я тихонько перебралась на соседнюю лавочку, поближе к интересующей меня беседе.
– Вам не о чем переживать, госпожа лин де Торн, – успокаивала Биатрисс Калькут. – Новый магистр факультета Вейна – настоящая
Сирена заметила меня, и я зевнула в ответ на её взгляд, лениво поигрывая своим заполненным песком тиалем. Так-так-так. Кажется, у Сирены будет другой учитель. В прошлом году она хотела избежать нравоучений Калькут, но, судя по рассказам целительницы, новый магистр факультета Вейна здорово напоминает строгую и чопорную фанатичку. Я представила дёргающий подбородок над синим тиалем Вейна и приподняла уголок губ. Студентка Эстель сморщила носик и брезгливо отвернулась.
Конечно, подруга мой жест приняла за злорадство, но на самом деле я сочувствовала ей. Категоричность магистра Калькут всегда вносила свои коррективы в занятия по религии, отчего одним богам доставалось больше внимания и почтения, а другим только короткие сухие указания. По-моему, такой подход вредил учёбе. И если Сирене предстоит провести ближайшие годы с кем-то подобным – то ей явно не повезло.
Хотя, если рассудить, – вечно спящий Гремор Айро вряд ли мог чему-то действительно научить магов свой склонности. Может, новая преподавательница окажется более заинтересована в успехах студентов? Ведь занятия на факультете Вейна могут быть интересными. В прошлом году подопечные магистра Айро занимались в основном картографией и скоплением воды из воздуха, не выходя из аудиторий. Но маги склонности Вейна любили свободу и простор. Они могли спускаться к морю, учиться управлять волной или даже ходить под парусами недалеко от Кроуница.
Пока я размышляла, ментор и мейлори серебристой лилии слаженно простучали каблучками мимо меня, направляясь к выходу. Естественно, ни одна из них не удостоила меня ни словом, ни взглядом. Зато другие обитатели академии вовсю пялились, чуть ли не тыкая пальцами.
– Отвалите уже, – пробубнила я себе под нос, закрываясь широкой подушкой.
Надеюсь, хоть кто-то из окружающей публики умел читать по губам. Вышитая на наволочке львиная пасть висела перед моим носом до тех пор, пока шум и гомон гостинной не начали утихать.
“Скорее бы увидеть Джера” – подумала я, поднимаясь и разминая затёкшие ноги. Оказывается, не привлекать внимания – задача ещё более трудная, чем находиться в самом его центре.
***
В Церемониальном Зале собрались уже почти все, кроме магистров и первокурсников. Даже здесь любимые дети Квертинда замолкли при моём появлении. Раньше, когда они кричали “ЮНА!” их было не заткнуть, а теперь вот вестником моего появления было презрительное молчание. Кажется, я уже начинала привыкать. Вспомнился Шенгу лин де Сторн с его словами о том, что толпа отвернётся от меня точно так же, как и вознесла.
Задерживаться у входа я не стала, быстро обогнула самый точный детерминант и подошла к своему факультету.
Зелёный сектор был одним из самых многолюдных. В первом ряду, на низкой лавке, сидел Артур и несколько старшекурсников. При моём приближении Оуренский положил ладонь на свободное место, давая понять, что не хочет меня там видеть. Я фыркнула. Подумаешь! Да я и не собиралась устраиваться на видном месте.
Поднялась к следующему ряду, но наткнулась на грозные взгляды будущих магов Ревда. Да чтоб вас всех икша сожрали!
Ещё выше и вовсе сидел Родрик Трейсли, рядом с которым я бы сама никогда не села. Пришлось ускорить шаг, пролетая мимо всех рядов к самому потолку – туда, где одиноко сидел амурный хлюпик Нед Комдор.
Я зло плюхнулась на последнюю лавку, подальше от Неда, кидая на него недовольные взгляды. Он тоже смотрел недобро, явно не радуясь моей компании. Но промолчал. Вместо слов хлюпик отвернулся к высокой сплошной полосе окон, вскинул голову и приложил к губам солдатскую фляжку.
– Сорокина дочь, – шикнул снизу Бэзил Окумент, не оборачиваясь. – Дочь убийцы!
Рыжий затылок любителя кличек призывно поманил каблук моего сапога. Я сжала кулаки и зубы, посчитала четыре вдоха. Должно быть, Бэзил получал извращённое удовольствие от издевательств, потому что он не заткнулся, а продолжил повторять мерзкое обзывательство. Чего и следовало ожидать, до этого молчаливый коллектив студентов быстро подхватил прозвище, и оно полетело в меня нестройным хором.
– Заткнитесь! – прикрикнула я, обиженно складывая руки на груди.
Нельзя было поддаваться на провокацию, поэтому я лишь насупила брови. Просто сидела тихо и молча глотала каждое из адресованных мне слов, как кислые ягоды с придорожного куста – вместе с пылью и грязью. В какой-то момент меня даже слегка замутило.
Среди разноцветных рядов я заметила держащихся за руки Фиди и Куиджи. Оба смотрели с испуганным сочувствием. Я раздражённо отвернулась на синий сектор.
Сирена сидела в окружении двух девушек с тиалями Вейна и что-то увлечённо им рассказывала, хихикая. От нахлынувшей зависти захотелось пристрелить обеих. Поддержка Сирены сейчас мне была нужна, как никогда. Мне, а не этим двум ничтожным русалкам. Но серебристая лилия как будто совсем не слышала, как в меня со всех сторон летели оскорбления.
В соседнем оранжевом секторе Лоним молча потирал затылок, уставившись перед собой. Виттор рассматривал собственные ногти.
Тоже мне, друзья.
К крикам добавился гомон, мерзкий хохот и даже звучные отрыжки. Студенты затопали ногами и забили руками по лавкам.
Нед рядом закашлялся, снова прикладываясь к своему пойлу.
– Заткнитесь немедленно! – не выдержав, я вскочила, готовая сразиться со всеми сразу.
В меня прилетел мятый комок пергамента, и я раздражённо пнула его сапогом обратно в толпу.