Орден последней надежды. Тетралогия
Шрифт:
Идущего сзади разбойника часовые просто не принимают в расчет. И так ясно, что тот – совершенно серая личность, что-то вроде мышки-полевки перед грозными ястребами и в чем-то соколами.
– Какого лешего приперлись? – грозно роняет тот, что постарше.
Я без труда узнаю охранников, не раз видел рядом с Шарлем, это Клод и Морис, оба – бывшие баронские стражники. Дезертировали с год назад да и прибились к лесной ватаге. Превосходно владеют копьями и мечами, настоящие воины, искусные в обращении с любым оружием. Я нервно сглатываю, но отступать поздно.
–
Стражники быстро переглядываются, Морис важно кивает. Я подхожу поближе.
– Ну, что еще за секреты? – с некоторой государственной усталостью уточняет Клод. – Пришел передать приглашение на свадьбу?
Уголки губ Мориса подрагивают, минуту спустя стражи вновь заливисто хохочут. Вот гады, и этим известно о предстоящем торжестве. Похоже, только я ничего не подозревал. Ржут как кони, не перебудили бы округу! Я стискиваю кулаки до хруста в суставах, но сейчас неподходящее время для драки. Взяв себя в руки, вежливо улыбаюсь:
– Нет, Шарль уже приглашен. Сейчас я хотел бы сообщить ему, что последний из пленников умер.
Улыбки как ветром сдуло.
– Как так умер? – хмурится Морис. – Да его никто и пальцем не тронул! Так, стукнули пару раз, вот и все.
– У мерзавца был спрятан яд, – вздыхаю я с горестным видом. – Ухитрился принять и сдох раньше, чем я добежал до тела.
– Помер в ужасных судорогах, с криками боли? – с простодушной надеждой уточняет Клод.
– Сам не видел, врать не буду. Но вот этот, – я гневно тычу в сторону тщательно скрывающего лицо Гектора, – сторожил пленника, он все Шарлю пусть и докладывает.
– Справедливо, – кивают стражники, – но пусть немного подождет, Шарль сейчас занят.
Гектор суетливо кивает, медленно подбираясь поближе. Еще минута и…
– А ну постой, – недовольно хмурится Клод. – Покажи лицо, что-то я тебя не узнаю. Из новеньких?
Стражник снимает с забора укрепленный факел, делает шаг к рыцарю. Гектор атакующим леопардом прыгает вперед, тут же раздаются два глухих удара, я еле успеваю подхватить обмякшего Мориса.
– Быстрее, – яростно шипит рыцарь, – не спи, замерзнешь!
Мы оттаскиваем тела в близкую тень, укладываем в густые кусты. Я с облегчением замечаю, что оба живы, хоть и без сознания. Лица разбиты в кровь, носы свернуты на сторону, а у бдительного Клода вдобавок сломана нижняя челюсть. Пока Гектор запирает за нами дверь в воротах, я присматриваюсь и прислушиваюсь. Похоже, что все обошлось: никто не кричит истошно, не несется со всех ног с оружием на помощь страже. Замок спит, лишь тускло светятся два окна на втором этаже.
– Туда? – без особой нужды уточняет Гектор.
Можно подумать, владелец будет ютиться на первом этаже, ха! Только бельэтаж. Молча киваю. Рысью взлетев на крыльцо, рыцарь мягко скребется в запертую дверь. Та наконец распахивается, на крыльцо выходит еще один бдительный страж.
– Что? – раздраженно каркает он, но Гектор молниеносно бьет его головой прямо в лицо, тот оглушенно рушится на пол.
Разинув в изумлении рот, иду за рыжеволосым. Подобные трюки я видел лишь в кино, в жизни – никогда. Интересно, как его ухитрились взять в плен? Делаю в памяти зарубку, надо будет непременно узнать, где он научился так драться. По рассохшей лестнице рыцарь поднимается бесшумно, показав мне знаками держаться у края ступенек, а на середину ни-ни! Когда так крадешься, выходит совсем как у ниндзя, то есть никакого скрипа. У дверей в комнату дежурит еще один охранник. Бедолага так задумался, что вскидывает голову, когда Гектор оказывается уже совсем рядом. Тяжелый кулак бьет его сверху, как кувалда, страж обмякает тряпочной куклой, закатив заспанные глаза.
– Ну вот мы и на месте, – удовлетворенно констатирует рыцарь. – Пора в гости, что зря время тянуть.
Гектор осторожно толкает дверь, та не поддается – заперта изнутри. Настоящего мужчину такая мелочь не смутит: мощным ударом ноги рыцарь выносит преграду, вихрем залетая внутрь. Я забегаю следом и с интересом оглядываюсь: спартанской обстановку может назвать лишь человек, выросший во дворце. В центре возвышается круглый стол резного дуба, явно вынесенный из дворянского поместья. На полу и стенах – ковры, в изобилии развешано дорогое оружие, украшенное драгоценными камнями. Посуда серебряная, но в одном из вместительных сундуков, стоящих вдоль стен, наверняка найдется золотая.
Скромно одетые люди кажутся лишними на фоне великолепной обстановки, в данное мгновение все при деле, никто не отлынивает. Гектор и Шарль сцепились на полу в большой клубок: яростно пыхтя и фыркая, верзилы душат друг друга. К борющимся боком подбирается отец Антуан, в руке зажат тяжелый медный подсвечник. Я громко откашливаюсь, священник с удивившей меня скоростью разворачивается. На лице мелькает несколько выражений, наконец искаженное злостью лицо разглаживается, отец Антуан благостно взирает на меня.
– Нехорошо, падре, – с легкой укоризной замечаю я. – Поставьте канделябр на место. Мы же с вами не в казино, где шулеров принято лупцевать осветительными приборами.
Отец Антуан машинально взвешивает подсвечник, как бы раздумывая, не метнуть ли в меня, но нацеленное прямо в живот тяжелое копье заставляет его передумать.
– Ты ошибаешься, дитя, – кротко отвечает он. – Я лишь хотел поближе посмотреть, что за заблудшая овца хватает нашего доброго хозяина за горло.
– К старости начали отказывать глаза, – хмыкаю я, – но рука еще тверда, тверда.
Священник аккуратно ставит подсвечник на край стола, мягко присаживается на один из стульев. Краем глаза отметив, что это как раз «наш добрый хозяин» крепко ухватил за горло незваного гостя, я тупым концом копья быстро бью Шарля по голове и вновь навожу острие на священника. Тот лишь скорбно покачивает круглой плешивой головой, как бы призывая небеса в свидетели творящегося беззакония. Не нравится мне, как падре сидит на стуле, что-то цепляет взгляд, сам не пойму. Наконец доходит: священник устроился на самом краешке сиденья, руки лежат на коленях, а сам – как сжатая пружина.