Орден Святого Георгия
Шрифт:
Мастер иллюзий. Гений обмана. Незваный гость имел тысячу личин, и эта была лишь одной из многих. Александру Владимировичу уже приходилось видеть его и невысоким добродушным толстяком, и суровым воякой с лихо закрученными кверху усами, и седовласым старцем с глазами, исполненными вековой мудрости и сострадания.
И
— Следишь за мной? — усмехнулся Александр Владимирович. — Прячешься в тени, как крыса… Чего ты так боишься? Или — кого?
— Бояться здесь следует не мне, — снова зашелестел нечеловеческий голос. — Ведь я действительно слежу за тобой. Каждый день, каждое мгновение.
Раньше они всегда называли друг друга так, как того требовал этикет. Но сейчас Александр Владимирович зачем-то перешел на ты — и старик подхватил, будто и вовсе не заметив. Для него такая форма обращения была не нарушением правил учтивости и уж тем более не оскорблением. Он жил так долго, что наверняка еще помнил те времена, когда люди даже к правителям и великим князьям обращались без ненужных великосветских витиеватостей.
Две сотни лет? Три? Или еще больше? Александр Владимирович вдруг подумал, что как раз этот облик старика и есть настоящий. Желтая кожа, похожая на пергамент, ввалившиеся щеки. И глазницы, которые в темноте казались пустыми и втягивали в себя последние крохи светла, тепла и жизни, которые еще оставались вокруг.
Лицо покойника. Существа, которое уже давным-давно должно было умереть и ходило по земле по одной лишь невнимательности Господа Бога.
— Врешь. Врешь, старик, — усмехнулся Александр Владимирович. — Не такой уж ты и страшный. Вовсе не вездесущий и не всемогущий. Иначе давно бы уже разобрался с этим мальчишкой Волковым.
— На мальчишку у меня еще есть кое-какие планы. — Темная фигура двинулась вперед и, кажется, стала еще больше, нависая над столом. — А вот на тебя — нет.
— Как скажешь.
Александр Владимирович вдруг почувствовал смертельную усталость. Такую, будто целую неделю подряд не спал. Веки отяжелели, а сознание принялось сползать в зыбкую пустоту Неспешно, но так настойчиво, что его пришлось выдергивать обратно силой. Больше всего на свете сейчас хотелось закрыть глаза и больше никогда не открывать. Поскорее уйти туда, где уже не будет ни жуткого старика с пустыми глазами, ни боли, ни страха, ни даже вины за содеянное. Где встретят сыновья… И не страшно, что им станет стыдно за старика-отца. Хватит и просто увидеть их.
Хотя бы издалека.
Но кое-что еще предстояло сделать — и Александр Владимирович упрямо заставлял непослушные руки двигаться. Отодвинул недописанное письмо, осторожно пристроил острие пера на край чернильницы, чтобы снова не испачкать стол. И только потом полез в верхний ящик за револьвером.
Хватило бы и одного патрона, но руки по старой привычке зарядили барабан полностью.
— Вот как? — усмехнулся старик. — Думаешь, эта железка меня остановит?
— А это и не для тебя. — Александр Владимирович коснулся виска кончиком пальца. — Может, все-таки позволишь мне уйти, как мужчине и офицеру?
— Ну уж нет. — Пустые глазницы вспыхнули в темноте алым пламенем. — Такого удовольствия я тебе уж точно не доставлю.
Россия, Санкт-Петербург, 1 марта 2024 г.