Орден Тьмы / The Dragon in the Sword
Шрифт:
Мне удалось восстановить некоторое духовное равновесие при помощи этого своеобразного заклинания. Алисаард в отчаянии снова и снова орудовала Акторисом, и все мое тело горело огнем.
Обессилевший, я упал на землю. Друзья стали оттаскивать меня подальше от существ Хаоса, но я попросил их прежде всего остановить Фламадина: он продолжал прижиматься изо всех сил к утесу в том месте, где был впаян меч. Дюйм за дюймом Фламадин проникал внутрь. И я чувствовал, как моя плоть испытывает давление камня. Видел, как моя собственная рука тянется к рукояти большого, черного-зеленого
Баларизааф улыбался. Он испытывал явное удовольствие от того, что происходило, и даже не пытался вмешаться.
Только Шарадим мучило беспокойство — до какой степени моя материальная душа успела перейти в разлагавшийся труп ее брата? Я сам этого не знал и метался от самых оптимистических оценок к удручающе безнадежным. То я был Фламадином, стремившимся дотянуться до меча. Потом становился Джоном Дейкером, и мне помогали мои друзья. Ни Баларизааф, ни Шарадим не решались активно сражаться с нами, пока мы владели Акторисом.
Тем временем Фламадин понемногу погружался в утес. Я же испытывал страшную боль. В голове звучало эхо шепота — неясные слова, которыми, вероятно, Шарадим старалась убедить несчастного перед тем, как лишить его жизни.
Меч может искоренить зло в зародыше… Меч может дать гармонию… Меч это почетное оружие… Но только, если он в руках того, кто достоин… Меч, применяемый для защиты, — это активное добро…
— Нет! — вскричал я, обращаясь к тому, что осталось от первоначальной сущности Фламадина. — Это обман! Меч — всегда меч. Меч, Фламадин, что бы ни говорили, — это оружие, несущее смерть. Стоит прикоснуться к лезвию, Принц Фламадин из Валадека, и вы будете прокляты на вечные времена…
Потом я снова услышал слова Шарадим, она продолжала уговаривать брата. Глазами Джона Дейкера я видел, как Шарадим сделала еще шаг к каменной стене. Фламадин почти касался рукоятки меча.
Всем своим истощенным телом я боролся, чтобы отвести его руку от меча. Но противоречивые силы, порожденные создавшимся симбиозом, не давали мне воли к достижению цели. То, что уже было во мне от Фламадина, рвалось к жизни, к награде, обещанной за обладание мечом.
Все вокруг светилось красным. Меня окружали фрагменты, обрывки, воспоминания. Мне казалось, что я вижу одновременно тысячу версий самого себя. Я слабел с каждой минутой.
— Я — Джон Дейкер, — стонал я. — Я — Джон Дейкер…
Фламадин коснулся меча, затем схватился за рукоятку. Лезвие немного простонало. Теперь Фламадин — в том странном варианте, которого достиг я, обладал властью и силой.
Я поднял меч вверх и продемонстрировал его всем.
Как Джон Дейкер я медленно умирал по мере того, как остатки моей души начали смешиваться с душой Фламадина.
Но я взял себя в руки, вырвался из оцепенения и взял у Алисаард Акторис.
— Я — Джон Дейкер. Это — моя реальность.
Та же рука, которая держала Меч Дракона, теперь держала Акторис. Я услышал визг. Это кричал я сам. Это кричал Фламадин. Это был я, Джон Дейкер. Я был и тем, и другим одновременно.
Джон Дейкер сделал над собой огромное усилие, чтобы высвободить душу из тела Фламадина. Я вспомнил детство, школу… вспомнил, как проводил каникулы. Мы снимали маленький домик с соломенной крышей в Сомерсете, неподалеку от моря. В каком году это было?
Фламадин начал слабеть. Вспоминая все человеческое, отказываясь от роли национального героя, сейчас я уже был уверен, что Джон Дейкер выиграет сражение, но теперь к борьбе присоединилась Шарадим и Баларизааф. Я слышал, как они уговаривали Фламадина воспользоваться мечом и выполнить свою клятву.
Я сражался с ним. Но вот он отвел руку. Я попытался остановить его. Он выбросил руку вперед, и Меч Дракона врезался в утес. Он прорубал дорогу к Хаосу!
Я застонал, сознавая свое бессилие как Джон Дейкер.
Меч снова взметнулся вверх и ударил по камню. Вспыхнул розовый свет. Сквозь трещину, пробитую мечом, я увидел тьму. А во тьме — другой мир. Белые светящиеся башни. Знакомый мир.
Как точно они все рассчитали! Проход в Хаос был проходом в просторную пещеру Адельстейна, где армия Шарадим держала осаду, стараясь истребить всех оставшихся в живых защитников Шести Земель!
Я закричал от ужаса, и в ответ раздался смех Шарадим. Обернувшись, я увидел, что Баларизааф стал чуть не вдвое выше ростом, его лицо выражало радостное удовлетворение.
— Меч прорубает вход в Адельстейн! — сказал я своим друзьям. — Мы должны остановить Фламадина.
Но тот уже прошел сквозь трещину. Я увидел, что он стоит в пещере, там, где разбила лагерь армия Шарадим. Повсюду виднелись каменные дома и палатки оккупантов, массивные корпуса кораблей и Маашенхайма.
Алисаард и фон Бек были уже рядом со мной, мы спустились по каменной стене в пещеру. Фламадин кричал что-то воинам, многие из которых заметно изменились под воздействием Хаоса. В их искаженных лицах появилось что-то звериное.
— За Хаос! За Хаос! — призывал Фламадин. — Я вернулся, теперь я поведу вас против врага! Вы познаете радость истинной победы!
Неужели Фламадин получил животворную силу от меча?
Оба войска осветило ярким красным свечением, внезапно вспыхнувшим внутри пещеры. Скоро расщелина увеличится, и тогда весь Хаос целиком сможет проникнуть в пещеру и захватить миля за милей Барганхайм и, очевидно, все Шесть Земель Колеса. И я не видел никакой возможности остановить это ужасное вторжение.
— Мы прорвались! Мы прорвались!
За моей спиной раздался голос Шарадим. Она вновь вскочила на черного коня и помчалась, размахивая мечом.
Фламадин, хромая и спотыкаясь, спешил к ближайшему кораблю, от которого исходил омерзительный запах.
Я стремился добежать до Фламадина раньше Шарадим, вырвать из его рук Меч Дракона и постараться спасти оставшихся в живых защитников Адельстейна. Знал, что мои друзья помогут мне. Мы вместе начали взбираться на корпус судна, задыхаясь и борясь с тошнотой от жуткой вони. Вокруг суетились люди Хаоса, они что-то кричали, указывали на нас пальцами.