Орден Вероятности
Шрифт:
– Это что, греческий? Ну, эллинский?
– Да, эллина, – обрадовался Серый Брат. – Я нэ очень хорошо в нем, но лучше, чем русски.
Я, тоже порадовавшись, что мои мучения закончились, скачала ему греческую раскладку и широким жестом протянула телефон.
– Все, держи и крысу посторожи на столе, а я пошла убирать бассейн.
Вернулась я через пятнадцать минут и обнаружила Серого Брата в позе уныния (крыса, забравшись на его поникшую голову, увлеченно рылась в черных кудлатых волосах). При виде меня он сразу начал жаловаться, что поисковик его «ни понимаит».
– Меньше надо было с Платоном общаться, – заключила я. – Учил бы современный греческий, а еще лучше – английский. Чего тебя все в древность тянет?
– Я знай инглишь, толька говорить, нэ писать… – он склонил голову и зыркнул на меня исподлобья с выражением то ли виноватым, то ли хитрым – глаза его из-за особенности роста ресниц, какая бывает у южных народов, казались подведенными черным, и этот «макияж» меня сбивал.
– Ну так что, Сукайя? – помолчав, сухо спросила я. – Будем мы с тобой сотрудничать или нет? Если ты хочешь, чтобы я тебе помогла, расскажи хотя бы, что ты ищешь в интернете.
Куда там: лицо Серого Брата стало еще хитрее:
– Ти же слишишь, щто я ищу. Фисе странное, щто случилось в мир.
– Аа, случаи с низкой вероятностью? – дошло до меня. – Типа такого, что происходит после здешних молитв? Хочешь найти других членов вашей сек… Ордена?
– Нэт. Хачу сматрэть, щто случилось в мир, – повторил он упорно.
– Ну ладно… А зачем?
– Зачэм… вдруг щто неправильна.
– А почем ты знаешь, как «правильно»? – цыкнула я: мне уже надоело тянуть из него клещами каждое слово, еще и преодолевая языковой барьер. – Ты что, разбираешься во всей науке и технике? Или хотя бы в том, как сделаны машины, корабли и самолеты, про аварии с которыми ты видюшки смотришь? Здесь у вас молнии с чистого неба бьют, и это тебя не волнует, а… – я глянула в телефон, – «чудесное спасение пассажиров упавшего в реку автобуса» волнует?
Серый Брат долго глядел на меня и напряженно думал, переваривая информацию, потом еще дольше шевелил губами и наконец выдал:
– Нэ знаю.
От дальнейшей плодотворной беседы нас избавила Юлия, послав меня срочно мыть полы «на ресепшене», то бишь в холле.
Когда я притащилась туда с ведром воды и лысой шваброй, то увидела за стойкой регистрации все ту же бессменную девицу с когтями, как у грифа, и макияжем, как у индейца на тропе войны. А на диване из красной кожи в позе напряженного лотоса сидел Ратибор с раскрытой загорелой грудью и что-то говорил нараспев. Рядом с ним маленькая переносная колонка в форме розочки, трудолюбиво подхрипывая, испускала из себя какую-то мантру.
Я поехала по серому мраморному полу своей шваброй, распространяя запах хлорки и искоса зыркая в Ратиборову сторону. Медитирует, что ли? Пытается зайти в Сад?
Но нет: оказалось, что на низком столике перед Ратибором просто стоит ноутбук, а на экране виднеется зажмуренное лицо дамы средних лет, похожей на продавщицу из супермаркета: только модное колорирование на волосах, полное отсутствие морщин на лбу, а также бриллиантовые серьги в ушах выдавали, что денег у нее побольше, чем у среднего продавца.
– …Теперь медленно выдыхаем и открываем глаза, – гипнотически-тягучим голосом велел Ратибор. – На сегодня все, милая Лариса. Скоро мы вас сможем принять в ахиати на онлайн-церемонии.
– Все, да? Все? Ратибор Анатольевич, большое вам спасибо! Столько инсайтов! Я каждый день просыпаюсь и думаю: я живу в своей мечте! Легко, в удовольствие! Я желаю, и Вселенная мне все дает! – она хлюпнула носом.
– Да, конечно, Вселенная изобильна. Не забудьте организовать алтари и проводить каждый день пуджи.
– Конечно! А скажите, пожалуйста, на укулеле, значит, по средам играть?
– Да, это очень сильный день, настроенный на исполнение желаний.
– А можно ваше фото на алтарь поставить?
Ратибор улыбнулся, как счастливый кот, и пропел кокетливо:
– Я не могу вам запретить, но помните, что дело не во мне – я лишь проводник воли Матери-Вероятности.
– Да-да. Спасибо, спасибо большое! До свидания!
Я уже мыла пол рядом с цветочными кадками и не видела экрана, но поняла, что связь прервалась, поскольку Ратибор спустил с дивана ноги и вырубил колоночку.
– Лена! – с зевком позвал он дежурную. – Что она там, деньги перевела?
– Угу, Ратибор Анатольич.
– Хорошо. Так, сегодня индивидуалок больше нет… Насчет интервью с канала «Просветление» звонили? Когда придут?
– Угу.
– Что «угу», я спрашиваю, придут когда?
– Завтра в пять.
– Вот так и надо отвечать… – тут он уловил мой внимательный взгляд из-за обвисших листьев пальмы и кивнул: – А, Ирочка, служишь на благо чистоты нашей общины? Ну как твоя жизнь? Да ты иди сюда, положи свои тряпочки.
– Спасибо, Ратибор Анатольич, – запищала я, с трудом беря тон, от которого уже отвыкла в разговорах в Серым Братом, и, прошаркав по мокрому полу, пиететно опустилась на скользкий краешек дивана. Тут мне пришло в голову, что заместителя главы секты тоже можно использовать в качестве источника информации, и я, не откладывая в долгий ящик, попробовала это осуществить:
– У меня дела хорошо, только… извините… Я не очень понимаю Серого Брата. Он, ну, чуточку своеобразный…
Ратибор хрюкнул:
– Чуточку – это мягко сказано. Ну, он же иностранец.
– Из Ирака, да? – рискнула я и, к моему облегчению, он кивнул. – А что, в Ираке тоже умеют слышать Мать-Вероятность? Я бы хотела больше у вас поучиться, а не у него, если честно.
– Поучишься, когда перейдешь на нужную ступень, – наставительно-строго произнес Ратибор (я подумала, что под «нужной ступенью» он наверняка имел в виду уровень моего дохода). – И нет уже давно никакого Ордена Вероятности в Ираке – так, остатки. Единственный Орден, который и правда эффективно работает, – это наш, российский, да и то лишь с той поры, как я эту должность на себя возложил, – он медленно повел головой движением царя, которому давит лоб сползающая корона.