Орден Звездного Зверя
Шрифт:
— Корпорация отключит сервер и уничтожит этот мир, — кивнул я. — Но как мы можем не дать им этого сделать? — задал я очевидный вопрос.
— Ответ покажется тебе странным, ученик. Не знаю, сможешь ли ты меня понять, — предупредил Ректор. — У меня было много времени, чтобы поразмыслить над этим. И лучший способ решить эту проблему — сделать это самим. Только на своих условиях.
— То есть самим отключить сервер? — не понял я.
— Да, мой ученик.
— Но почему? Зачем? И… как?
— Ты вряд ли поймёшь, но попробую объяснить, — сказал Ректор, тяжело вздохнув. — Что такое по-твоему реальность? Чем Мельхиор отличается от того же мира-темницы?
— Этот мир искусственно создан разработчиками? — неуверенно ответил я.
— А если бы ты не знал, что его кто-то создал. Предположим, ты просто попал в этот мир, как попаданцы в книгах, которые ты читал.
— Панели интерфейса? — сделал я второе предположение.
— А откуда тебе знать, что так быть не должно? — мягко спросил Ректор. — Местные видят их с рождения, и они верят, что так общаются с миром. С самой этой планетой. Кстати, так это отчасти и есть.
— Если так то… даже не знаю, — я задумался. Графика Мельхиора ничем не отличалась от реальной жизни. Более яркая и красочная, да. Но это ведь тоже познаётся в сравнении. Я сам находил отличия, но называл этот мир игрой лишь потому, что знал, как выглядит реальность и где искать отличия. Их здесь, кстати, совсем нет, в отличии от реальной игры.
Как бы я отличил реальность от вымысла?
— Скажи мне, тари, носящий имя тар Мантикор, кто для тебя нава Последняя Ласка? — неожиданно спросил иллитид в образе мудрого старца.
— Что? — такого вопроса я ждал в последнюю очередь.
— Можешь не отвечать мне. Ответь себе, Син. Ты ведь знаешь историю народа тари и знаешь, кого они звали этим именем. Крылатый кот, отравленный ядом собственных чувств. Скажи, ученик, если всё это вокруг тебя — лишь иммитация реального мира, то почему для тебя так важна прописанная в программном коде особенность какой-то игровой расы людей с кошачьими ушками?
— Разве люди не могут… любить?
— Могут, — легко согласился Ректор. — Но согласись, твоя любовь отличается. Ты любишь как тари Мантикор, а не как человек. Забери у тебя Ласку, и ты сойдёшь с ума. Я не прав? А ведь это — всего лишь прописанная особенность игровой расы.
— И…? — теперь уже осторожно спросил я.
— К тому же, ты принц безумия, Син. Все принцы безумия имеют свою манию. Но тебе повезло — твоё безумие это Ласка. Как и подобает тари. Однако пустота — всего лишь игровая стихия, не так ли?
Я понимал, к чему он клонит и был поставлен в тупик.
Я уже знал, как влияют игровые особенности на людей. Даже характер менялся из-за игрового класса или стихии. Но до сих пор не знал ответ на вопрос…
— Почему?
Последний иллитид Нархаармис улыбнулся.
— Вера, мой ученик. В основе всего лежит вера. Помнишь прошлый наш разговор в этом кабинете? А мой рассказ в подвале?
— И…?
— Когда-то давно… для меня это было более тысячи лет, я осознал, что наш мир был создан демиургами для развлечения. Простыми, в сущности, людьми, которые хотели создать реалистичного моба для фарма опыта. Тогда я попытался сопротивляться, а когда проиграл — нашёл способ сбежать сюда. В другой мир… или на иной сервер. А затем… у меня была тысяча лет, чтобы как следует всё обдумать.
Ректор улыбнулся и сделал глоток чая. Я последовал его примеру — в горле пересохло от важности этого разговора.
— У меня был лишь этот, пока ещё пустой город, сила моего народа и тот человек, которого ты видел в подвале. Один из тех, кто служил создателям этого мира. Благодаря ему я создал для себя окно в твой прежний мир. И стал изучать. Созданная твоими бывшими сородичами информационная сеть позволила мне получить доступ к миллиардам терабайт знаний.
История, культура, философия, искусство, программирование, психология, религия — я изучал всё. Сперва для того, чтобы отомстить и уничтожить твой мир, как вы уничтожили мой народ одной строчкой программного кода.
Но чем больше я изучал, тем больше понимал, что такая цель слишком мелочна.
Люди ограничены, Син. Вы не видите всей картины так, как её могу видеть я.
Потому что я начал постигать, как на самом деле устроен ваш мир.
Я понял, что в основе всего лежит воля.
— Воля?
— Я проанализировал все религиозные и эзотерические учения твоего мира. Начиная от мировых религий, заканчивая вымершими верованиями исчезнувших народов. Христианство, буддизм, зороастризм, культы индейцев, языческие верования, современные нью-эйджи с трансерфингом и учением Кастанеды. Не будем углубляться в детали, но у всех у них есть нечто общее, Син. Воля и вера. На этом строятся и молитвы, и шаманские ритуалы, и современные техники разных учений.
— Не припомню, чтобы буддистские монахи разбрасывались файерболами.
— Для этого большая часть населения земли должна быть убеждена в возможности этого настолько, насколько ты веришь в то, что можешь дышать. Вспомни наш первый разговор, ученик. Волна или частица? Эффект наблюдателя, Син. Человек может влиять на реальность своей силой мысли. Но она сильно ограничена верой. В том числе и верой людей вокруг тебя.
— Звучит не очень научно, — заметил я.
— Намерение и убеждённость в результате, вот что важно. И количество тех людей рядом с тобой, которые тоже будут убеждены в том же. Увы, в твоём мире вряд ли удастся провести такой эксперимент. Эффект наблюдателя среди тех, кто будет сомневаться, всё погубит. Поэтому я не смогу провести этот опыт в реальности. Но его очень легко провести здесь. Сама система будет нам помогать — в ней изначально заложены алгоритмы прогибаться под веру. На этом принципе строится генерация квестов нейросетью.
Я с сомнением посмотрел на Ректора, а затем на Танатоса. Магистр Смерти ободряюще улыбнулся, давая понять, что я могу задавать любые вопросы.
— И что это меняет?
— В Мельхиоре что неписи, что игроки, что застрявшие попаданцы — все одинаково верят в магию. Осталось лишь заставить их всех поверить в то, что этот мир — их реальность. Если миллиарды людей в обоих мирах поверят в одно и то же чудо, оно станет реальностью.
— И для этого сотни лет похищались люди из реального мира в академию, чтобы… просто верить в этот мир?