Орден. Дальняя дорога
Шрифт:
Амвросий кивнул своему помощнику, и тот подал Артему свиток. Там значилось, что князь Андрей дозволяет канцелярии митрополита вести следствие «о делах бесовских и притеснении Церкви… всеми доступными мерами, вызывать для дачи показания любого из подданных князя, а буде на то нужда, то держать в острогах и допрашивать под пыткою. А ежели будет явлено, что привлеченный по следствию совершил деяния супротив священников и церквей, словом или делом желая служить правителям мирским, то по окончании дознания дела сии должны быть переданы в следственную канцелярию Великого
— Как видишь, сын мой, — наставительно произнес священник, — на вопросы мои отвечать ты обязан. И ежели нужно мне то будет, то и арестовать тебя могу.
— Как видишь, батюшка, сидит перед тобой советник князя, государя лицо доверенное, так, арестовать меня кишка у тебя тонка, — ухмыльнулся Артем и, погладив эфес меча толедской стали, подаренного испанскими купцами, добавил елейным голосом: — Да и без князя не просто это будет, так что голову мне не морочь, говори быстро, в чем дело, и я поехал.
— Гордыня — тяжкий грех, сын мой, — вымолвил священник.
— Воистину, ко всем относится, — парировал Артем.
Покряхтев, священник развернул один из свитков, лежащих на столе, и произнес:
— Ответь мне, сын мой, являешься ли ты православным?
— Да, — сухо ответил Артем и заметил, что помощник священника что-то записал в свиток.
— Причащаешься и исповедуешься ли?
— Да, — ответил Артем, вспомнив, как причащался в последний раз у отца Александра, еще до того, как попал к Цильху. Помощник Амвросия снова заскрипел пером.
— Ответь мне, сын мой, с какого времени служишь ты князю нашему Андрею?
— С февраля тысяча триста семьдесят девятого года, — произнес Артем, вспомнив, как назначил его десятником Андрей после свадьбы.
— С февраля семь тысяч триста восемьдесят седьмого года, — грозно сказал священник, повернувшись к помощнику, и снова обратился к Артему: — Ответь, кому еще ты служил в землях ингрийских, новгородских и псковских.
— Барону фон Рункелю и в ополчении магистрата, — спокойно отвечал Артем, прикидывая, когда эти формальности окончатся.
— Скажи мне, — продолжал священник, — служил ли ты отцу Александру, настоятелю храма в кузнечной слободе?
— Служил, — ответил Артем.
— Отчего же утаиваешь? — сдвинул брови священник.
— Не утаиваю, я думал, это неважно, — ответил Артем и тут же спохватился: — Служил слугой, приказчиком, а не мечом, поэтому и не сказал.
— Известно ли тебе, что священник
— Нет, неизвестно, — спокойно ответил Артем, испытывая страстное желание заехать попу в ухо.
— Принимал ли от отца Александра причастие, слушал ли его проповеди? — спросил поп.
— Принимал и слушал, — ответил Артем и краем глаза заметил, как обрадовавшийся чему-то секретарь что-то записал.
— Ответь мне, сын мой, по чьему приказу арестован тобой был отец Филарет, когда, будучи посадником Петербурга, ты вошел в город?
— По моему, — ответил Артем.
— Указывал ли тебе кто арестовать Филарета?
— Великий князь Андрей приказал мне навести порядок в городе. Филарет поднимал в нем смуту, призывал к погрому, за то был мной арестован.
— Что знаешь ты об исчезновении отца Филарета после ареста? — Глаза Амвросия блеснули нехорошим огнем.
— Я отпустил его на второй день после ареста. В том есть расписка в каземате замка, где арестованных держали. Куда этот доносчик от страха сбежал после этого, мне неизвестно.
— Отец Филарет был моим другом, и неведом мне был более искренний священник в этих землях, служащий Богу, — возвестил Иоанн.
— Из-за этого человека в погромах погибло более шестидесяти человек. Я уж не говорю о тех, кого он сдал инквизиции. — Артем заметил, что помощник больше не пишет свиток.
— На то была воля Божья, — вымолвил Амвросий. — Чем меньше еретиков по земле ходит, тем Богу радостнее.
— Что у вас еще ко мне? — сухо спросил Артем, огромным усилием воли подавляя желание заехать все-таки попу в ухо.
— Что известно тебе о бесовской деятельности католического священника Людвига?
— Мне известно, что этот священник организует университет для образования подданных нашего князя.
— Известно ли тебе, что в университет сей приглашает он язычников и еретиков?
— Мне известно, что в этот университет он приглашает лучших ученых со всего мира, и я ему в том помогаю.
— Хорошо, — произнес Иоанн и с сожалением посмотрел на эфес меча, висящего на боку Артема, — на сегодня это все. Я вызову еще тебя.
— Придешь ко мне в приемную и подождешь, когда приму, — бросил Артем, поднимаясь.
— Не упорствуй, силой приведут, — ответил, поднимаясь, священник.
— Кто, твои хлюпики? Я на Ладоге видел их в деле. Им только баб гонять.
Глаза Амвросия широко раскрылись. Похоже, о деле на Ладоге он знал много больше, чем хотел показать.
— Покайся, сын мой, — произнес он, — иначе анафеме предан будешь или от Церкви отлучен.
— Ну а я тебя на хрен пошлю, так что будем квиты, — бросил Артем, выходя и хлопая дверью.
Глава 65
Предупреждение
Прямо из миссии митрополита Артем отправился к барону. Зайдя в кабинет Рункеля, он с ходу выпалил:
— Генрих, что за следствие о делах бесовских ведет православная миссия?