Орден
Шрифт:
— Тень, — сказала она вслух.
— С чего вдруг опять вспомнила о ней? — удивился барон.
— Не вдруг, Гирш. Голос. Я поняла, что меня кололо в мозгу, когда я беседовала с этой Викой. Ну, наёмницей, которая привезла весть о захвате Акульего Зуба. У неё был голос Тени.
Гирш с укором посмотрел на свою сюзереншу и вздохнул.
— Ты переутомилась в последние дни, Налья. Этот сволочной граф Тонийский со своими требованиями о повышении тобою пошлин в Омине, гнилой фураж от ойлангских жуликов — кстати, твоё решение отрубить им руки было правильным — да и мутные дела владетеля Валира, —
Графиня Оминская прекрасно понимала своего друга и соратника, но чем больше она обдумывала наконец-то проявившуюся у неё мысль, тем больше убеждалась, что она близка к истине.
— Госпожа, он прибыл, — секретарь испуганно поклонившись отошёл в сторону, освободив проход в комнату дружиннику, сопровождавшему тройку наёмников к Урании.
— Вызывали, госпожа?
— Да, воин, вызывала. Расскажи о гостях. Как их приняла виконтесса, и где они сейчас. Садись, — показала она на стул, на котором чуть почти три гонга назад сидела наёмница Вика, а, весьма вероятно, что сама магиня Тень.
Налья плохо знала по именам бойцов своих дружин, отрядов и полков, что не мешало им с уважением и даже любовью — она об этом ведала — относиться к своей госпоже.
В отличие от своего умершего супруга, весьма безалаберного в финансовых вопросах, к тому же обуреваемого градостроительными порывами — он едва не разорил даже такое богатейшее графство, застраивая Омин зданиями совершенно чудовищного вида — Налья жалование своим военным платила исправно, заботилась об их обеспечении во время службы и после отставки. А по большому счёту, что ещё нужно служивым людям? Только, чтобы их работа хорошо оплачивалась и власть, которой они служат, их уважала. Налья обеспечила им и то, и другое.
— Там этот нас встретил, — ухмыльнулся дружинник, — Грелка виконтессы, баронет Граний Тист…
— Прикуси язык, солдат, — взъярилась Налья, — ты воин или сплетник?
— Может тебя палками поучить, Аккит? — поддержал госпожу барон Гирш, — Не твоё дело обсуждать нашу будущую герцогиню.
Дружинник покраснел, осознав, что сморозил глупость. Ведь и про его госпожу тоже много гадостей и сплетен распускали во Вьеже. То, о чём болтают на привалах у костров, не нужно тащить в шатры.
— Простите, госпожа, — он встал со стула и опустился на колено, склонив голову, — не подумавши брякнул. Накажите, если сочтёте нужным.
— Давай дальше рассказывай, — холодно сказала Налья, — вернись на место.
Солдат опять сел и сделал несколько вздохов, прежде, чем продолжить доклад.
— В общем, неожиданно для всех оказалось, что баронет и эта молоденькая красотка, — он смолк, поняв, что может опять говорит лишнее, но, убедившись, что графиня и барон молча смотрят на него, быстро продолжил, — Они знакомы. И очень хорошо. Вели себя как друзья. Баронет отвёл эту Вику в шатёр герцогини, и сам потом оттуда вышел. Нас с Тольном пригласили за стол к охране виконтессы, у них там запечённая гусятина была, рейвское вино, много…
— Аккит! — прикрикнул барон на ушедшего не в ту степь дружинника.
— Так я и говорю, почти гонг эта Вика с госпожой виконтессой о чём-то беседовали.
— А когда вышла, куда её определили? В свиту Урании? — не удержалась от преждевременного вопроса Налья.
Поняв, что она угадала с истинным лицом десятницы наёмников, графиня почувствовала охватившее её возбуждение.
— Дык, эта, нет, госпожа. Не определили. И ещё, она не сразу вышла. Туда сначала магиню позвали.
— Какую магиню? — удивилась Налья, — С Те…, с Викой была ещё магиня?!
— Так точно. Жур сказал, что очень сильная. Только странная какая-то. Будто рабыня, но без ошейника. Может крепостная десятницы?
Под злым взглядом хозяйки секретарь застонал:
— Клянусь, я не знал о магине, госпожа. Мне не сообщил об этом никто.
— Ладно, не трясись, — изменив своё решение относительно судьбы своего верного Ларма, Налья стала спокойней воспринимать и этого раздражителя, — Считай, отмучился. Скоро твой наставник ко мне вернётся. Так что, всё станет для тебя как раньше, — она усмехнулась, заметив, как парень чуть не завопил от радости при этом известии, но к барону обратилась с укором, — Видишь, как ты организовал службу, Гирш? Впрочем, отнесём на то, что моя охрана не посчитала это важным, раз магиню ко мне не допускали. И что было дальше? — вновь обратилась она к дружиннику.
— Да ничего особенного, — пожал тот плечами, — Вика с магиней ещё через четверть гонга, примерно, вышли из шатра, сели на коней и поехали, как я понимаю, во Вьеж, куда и собирались, пока не встретили наших егерей из бокового охранения. Получается, что никто их в свиту госпожи Урании и не подумал приглашать. Мы, правда, их, на всякий случай, проводили до наших отрядов, а дальше уж они сами поехали.
Дружинник усмехнулся. И эту усмешку заметила графиня.
— Было что-то ещё? — спросила она.
— Да так, — засмеялся солдат, — Ерунда. Но смешная. Наёмникам зачем-то перегородил дорогу отряд горожан, тот, что во главе с мэрским сыном, не помню уж, как его зовут, но дерьмо парень, ой…госпожа, прости…
— Не за что, — рассмеялась Налья, — в этот раз ты всё верно заметил. Видела я пару раз этого петуха, всё норовил лизнуть, но, в отличие от Урании, я таких насквозь вижу. Гирш, напомни, надо будет не забыть нашей будущей герцогине посоветовать гнать таких лизоблюдов подальше. Так, и чем завершилась эта встреча?
Дружинник не сдерживая смеха рассказал, как сын мэра что-то попытался выговаривать наёмникам — судя по всему, они были знакомы — но у него почему-то лопнула подпруга, и лошадь понесла. Мэрчонок весь вывалялся в грязи и отбил себе задницу. Со стороны это выглядело уморительно, и стоявшие недалеко на постое оминские егеря долго хохотали над неуклюжим горожанином.
— Он даже не умеет правильно падать с лошади, госпожа, — закончил свой рассказ солдат, — Такое чувство, что недавно в седло в первый раз сел. А лезет в свиту госпожи Урании и дерёт перед всеми нос.