Орден
Шрифт:
Это уже было выше того, что мог перенести митрополит. Он схватился за сердце, начал оседать и мягко упал на землю. Чернецы бросились к нему. Артем повернулся и пошел прочь. Здесь делать больше было нечего. Подойдя к жене содержателя постоялого двора, он спросил:
– Ну, где те дрова, что рубить надо?
– Иди, иди отсюда, ступай с Богом, – замахала та руками.
Глава 58
Возвращение
Артем подошел к Новгороду к вечеру. Не остановленный никем, пройдя через весь город, он спокойно, как будто на нем был его костюм вельможи, а не одежда босяка, направился через мост, ведущий к кремлевским
– Чего тебе? – как-то нерешительно произнес страж.
– Мне нужен барон фон Рункель, – спокойно произнес Артем, останавливаясь. – Здесь ли он?
– Барон здесь, – неожиданно сам для себя произнес страж. – Объявлен он ныне воеводой новгородским. Войско для похода на Псков супротив ливонцев собирает. А ты кто будешь?
– Я барон Артемий Александров, доложи о моем прибытии.
Стражник постоял с полминуты в нерешительности, потом крикнул напарнику:
– Ступай в наместнический дворец, сообщи, что барон Александров прибыл к барону Рункелю.
– Да какой там барон, Тимофей, глаза протри, – донеслось от ворот.
– Исполнять, – рявкнул стражник и, указав Артему на место около ворот, уточнил: – Ждать.
Через четверть часа из ворот вышел Питер. Рванулся к Артему, обнял.
– Как ты? – произнес он радостно. – Я волновался, а барон говорил, что все будет хорошо.
– Что же ты не веришь барону, – улыбнулся Артем. – Он знает, что говорит.
– Ну, пошли в дом, – сказал Питер, снимая плащ и накидывая на плечи Артема.
Питер проводил Артема в трапезную. Как только они вошли в комнату, из противоположных дверей появился барон. Подошел к Артему, посмотрел внимательно.
– У тебя в руках был меч без меча? – быстро спросил он.
– Да, – ответил Артем.
Питер удивленно вертел голову, стараясь понять, о чем идет речь. Барон молча показал Артему на скамейку за столом. Артем сел, Рункель опустился на скамью напротив. Вскоре принесли еду и вино. Барон приказал всем, включая Питера, удалиться. Артем ел и пил, а барон молча смотрел на него. Когда наконец Артем закончил трапезу, барон подтянул себе второй кубок, наполнил его вином, налил Артему. Они подняли кубки, сдвинули их и выпили. Впервые нарушив молчание, Рункель произнес:
– Ну вот, очередной этап обучения пройден. Ты теперь равен мне.
– И что теперь? – спросил Артем.
– Ничего. Живи.
– Но ведь вы… – начал Артем.
– Не время важно, – оборвал его барон, – важно понимание. В этом бою ты понял то, что должен был понять. Не обольщайся. Дальше проще не будет. Но то, что у тебя теперь есть, не сможет отнять никто и никогда.
Часть 4
Дальняя дорога
Глава 59
Планы
Армия на марше – картина впечатляющая. Растянувшиеся на километры войска: кавалерия, пехота, обозы. Лязг железа, цокот копыт, скрип телег, над дорогой пыль столбом.
За пределами дороги, на поляне, там, куда не долетала пыль, сидели Артем и барон. Их кони паслись рядом, собеседники же обедали, расположившись прямо на траве, перед расстеленным куском холста, служившим скатертью, и с удовольствием поглощая прекрасные блюда, приготовленные Питером.
– Хорошо, а что дальше? – спросил Артем.
– Когда
– Какой же выход?
– Необходимо, чтобы все три страны слились в единое целое. Ингерманландский орден уже заложил основу этого, установив тотальный контроль над территорией. Сейчас это единство, основанное на силе меча, распалось. Теперь необходимо воссоздать его на взаимной выгоде. Должны быть свободная торговля и свободное поселение людей на всем пространстве, подвластном князю Андрею. Мы не можем пока распустить всю систему самоуправления Новгорода и Пскова, это вызовет недовольство людей. Князь желает перенести столицу в Новгород. Я буду противодействовать этому. Ингерманландия – самое нестабильное звено. Только если столица будет в Петербурге, есть шансы избежать попыток ее отделения. Мы создадим единую думу, которая бы состояла из двух палат и постепенно перетягивала все больше и больше власти от веча. В конце концов, у местных властей, как у новгородских и псковских посадников, так и у ингрийского магистрата, останется полномочий не больше, чем решать, чем мостить ту или иную дорогу.
– Послушайте, господин барон…
– Генрих, я же просил называть меня Генрих.
– Хорошо, Генрих, не чепухой ли мы занимаемся? Я ведь рассказывал вам… то есть тебе, как в моем мире разделились республики, входившие в одно большое государство, и больше десяти лет после этого видели друг в друге или смертельных врагов, или потенциальных сателлитов и никак не хотели начать разговор на равных, к общей выгоде. Чем там все кончилось, я так и не узнал, потому что попал сюда. А национальный вопрос – это вообще вопрос без ответа. Даже в богатых странах периодически люди одной национальности начинают притеснять и изгонять чужаков.
– Ты отчасти прав. Но лишь отчасти. Что касается твоего мира, чем там все закончится, ты сможешь узнать у наших мудрейших, как только появишься в центре ордена.
– Но ведь здесь другой вариант мира.
– Будущее не столь уж многовариантно. Существует весьма ограниченный набор путей развития. Но даже большая часть из альтернатив предполагает возврат к магистральному направлению развития. Возможные колебания сглаживаются. Поэтому твой вопрос – это простенькая задачка для младшего помощника кого-либо из мудрейших нашего ордена.