Ордер на убийство
Шрифт:
– У меня все в порядке. Меня встретили, дали довольно приличный номер, я успел даже пару часов поспать. Что ты собираешься сейчас делать?
– Джон, мы с Олей хотим пригласить тебя сегодня вечером в ресторан, в «Золотой амулет». Посидим, поговорим, вспомним старое. Как ты?
– Отличная идея.
– Тогда я сейчас закажу столик.
– Не нужно ничего заказывать, столик обеспечу я. Нас будет трое?
– Если не возражаешь, четверо. Оля хочет взять с собой приятельницу, очень милую девушку. Для компании. Ты не против?
– Как я могу быть против?
– Тогда договорились. Мы подойдем в восемь, это нормально?
– Отлично. В восемь жду вас в «Золотом амулете». Чао, Пол, до встречи!
– До встречи.
Молчанов положил трубку. Оля покачала головой:
– Паша, ну при чем тут «очень милая девушка»? Какая очень милая девушка? Я ведь даже не знаю, кого позвать.
– Оля, неужели та, с которой ты хочешь познакомить моего лучшего друга, не будет очень милой девушкой?
– Паша…
– Что – Паша?
– То, что ты неисправим… Ладно, дай подумать.
Подруг у нее было много, в принципе она могла позвонить любой. Перебрала в памяти несколько имен. В конце концов подумала: Лариса Киселева, лучшего варианта не найти. Кися будет рада с ней встретиться и пойдет, куда бы она ее ни позвала.
С Ларисой Киселевой, которую она звала Кися, Оля познакомилась, только приехав в Москву. Мечтавшая тогда стать актрисой, Лариса приехала в столицу из Архангельска, и они некоторое время держались друг друга – вдвоем найти свое место в Москве было легче. Потом их пути разошлись: Оля познакомилась с Майклом, который вскоре сделал ей предложение, и уехала с ним в Монреаль. Лариса же, так и не поступившая на актерский факультет, устроилась работать на «Мосфильм» – сначала помощником монтажера, а потом гримершей. На «Мосфильме» работала и сейчас.
Да, точно, она позвонит Кисе, это самое лучшее. К тому же Кися сносно говорит по-английски.
– Паша, я решила. Я позвоню Кисе.
– Кисе? Напомни, кто это?
– Лариса Киселева. Она работает на «Мосфильме».
– А, вспомнил. Это такая блондинка?
– Да, это такая блондинка. Между прочим, эта блондинка – моя хорошая подруга. Ты что-то имеешь против?
– Ничего я не имею против, ты что? Просто у нее такое специфическое выражение лица, как у сестрицы Аленушки, которая только что потеряла братца Иванушку. Это она?
– Паша… – Оля взяла трубку. – Кися – нормальная, порядочная девчонка, моя очень хорошая подруга, которая никогда меня не подведет. И сестрица Аленушка и братец Иванушка здесь ни при чем. – Набрала номер. После двух гудков трубку сняли.
– Алло? – отозвалась Лариса.
– Кися, привет, это я.
– Ой, Оль… Ты куда пропала? Целую вечность не звонила.
– Так, дела. Ты что собираешься делать сегодня вечером?
– Даже не знаю. А что?
– Пойдем с нами в ресторан?
– С вами в ресторан? Что это вы вдруг?
– Просто мы тебя приглашаем. С нами будет Пашин друг, Джон, американец, он только что прилетел в Москву. Посидим, отметим встречу. Заодно поболтаем. А?
– Пашин друг, американец…
– Что ты раздумываешь? Ты что, не хочешь?
– Нет, что ты… Конечно, я очень хочу пойти с вами. Но как-то все неожиданно. Оль, клянусь, мне ведь даже нечего надеть.
– Слушай, перестань хныкать. Будь готова к половине восьмого, мы за тобой заедем. Хорошо?
– Ну… хорошо. Где это хоть будет?
– В «Золотом амулете». Все, Кися, до встречи.
– До встречи…
Когда они подъехали к дому на Плющихе, где жила Олина подруга, и Кися вышла, Молчанов не поверил своим глазам. Образ, удерживавшийся в его памяти, был образом худой, высокой, застенчивой девушки с настороженными глазами, подчиняющейся каждому слову Оли. Сейчас же к машине подошла уверенная в себе, высокая и стройная молодая женщина. На Ларисе было очень модное коричневое вязаное платье в обтяжку и коричневые замшевые ботинки. Ее лицо с голубыми глазами, маленьким вздернутым носом и пухлыми губами, со светлыми, спадающими на плечи волосами конечно же можно было сравнить с лицом сказочной сестрицы Аленушки – но с поправкой на то, что никаких следов страданий по братцу Иванушке на этом лице не было.
Улыбнувшись, Кися открыла заднюю дверцу и села в машину:
– Я не опоздала?
– Нет, все в порядке, – сказал Молчанов. – Лариса, вы прекрасно выглядите.
– Павел, перестаньте… Я сегодня как раз не в форме. Поехали?
– Да, конечно.
В зал ресторана «Золотой амулет» они вошли без пяти восемь. Здесь было шумно, играл оркестр, перед эстрадой танцевало несколько пар.
Оглядев зал, Молчанов не увидел никого, кто напоминал бы Джона Лейтнера.
Заметивший их метрдотель подошел к ним. Осмотрев Молчанова, поднял брови:
– Простите, вы кого-то ищете?
– Ищем свой столик, – сказал Молчанов.
– Номер столика?
– Сами не знаем. Столик должен был заказать мой приятель, его фамилия Лейтнер.
– Ваша фамилия?
– Молчанов.
– Все правильно. Идемте, я вас провожу.
Подведя их к столику перед эстрадой и дождавшись, пока они сядут, метрдотель пригнулся к Молчанову:
– Господин Лейтнер ненадолго отошел. Вон он, разговаривает с господином Трентом.
Посмотрев в направлении его взгляда, Молчанов увидел Джона. Лейтнер стоял за эстрадой, беседуя с невысоким толстяком, на лице которого отражалась готовность вкусить все удовольствия жизни. Рядом, явно скучая, стояла красивая зеленоглазая шатенка с удивительно тонкими чертами лица.
Джон нисколько не изменился, у него были те же коротко стриженные волосы цвета пакли, те же светло-серые глаза, тот же сломанный когда-то в отчаянной футбольной схватке нос, который делал его лицо еще более мужественным. На нем был темно-серый твидовый пиджак, черные брюки и черный галстук-бабочка.
Повернувшись в их сторону, Джон наконец увидел его. Что-то сказав Тренту и его спутнице, подошел к столику.
Молчанов встал, они обнялись. Сжав его в стальных объятиях, Джон отодвинулся: