Ордо Еретикус
Шрифт:
Даже не знаю, на самом ли деле Поль рассчитывал победить в этой схватке, был ли это жест отчаяния или он просто пытался отвлечь титана от катера. Пылающая дуга энергии, вырвавшаяся из навершия посоха, казалась невероятно разрушительной и такой яркой, что у меня заболели глаза.
Однако, расплескавшись по бронированной панели «Круор Вульта», она не причинила ему никакого вреда. Но Расси не выпускал посох из рук. Спустя несколько секунд пламя сделалось ярко-зеленым, а затем стало сине-белым. Не выдержав напряжения, Хаар нажал на спусковой крючок. Кара тоже открыла огонь.
Как
«Круор Вульт» вновь обстрелял обломки катера из бластера. Искореженный металл вздувался и корчился, судно стонало в предсмертной агонии. Горящие куски обшивки дождем сыпались на берег, шипели в воде. Изуродованный корпус содрогался под ураганом снарядов, медленно сползая в озеро.
А потом он взорвался. Яркая вспышка, оглушительный грохот. По глади озера от берега до берега прокатилась огромная волна, и все стихло.
Там, где только что был катер — где были Медея, Эмос и Дахаулт, — осталась только воронка, заполненная дрожащим пламенем. С неба все еще падали осколки камней и металлические обломки. Вихрь из взметнувшихся воды, пара, каменной пыли и копоти практически скрыл фигуру титана.
Когда я рискнул поднять голову, Вервеука нигде не было видно.
Завершив атаку, боевой титан обернулся к нам.
Внезапно какая-то сила отшвырнула меня назад. Я так сильно ударился головой о стену, что на секунду в глазах потемнело. Придя в себя, я сообразил, что это Бегунди толкнул меня в отчаянной попытке спасти от огненного шквала.
«Круор Вульт» явно повысил точность стрельбы.
Расси и Хаар погибли мгновенно. Их тела просто испарились в вихре пламени. На земле, превратившейся в алхимическом тигле бластерного огня в бугристое стекло, лежал почерневший, но невредимый рунный посох. А рядом — крохотный обломок приклада лазерной винтовки Хаара. Вот и все, что осталось от моих друзей.
Взрывная волна отбросила Кару Свол на двадцать метров назад. Я видел, что все ее тело залито кровью, и был уверен, что она мертва.
И еще я был уверен, что мы тоже уже покойники. Туринг победил. Он убил моих друзей и союзников прямо у меня на глазах. Да, он победил.
У меня не осталось ни сил, ни средств, чтобы сопротивляться. Ничего, что я мог бы противопоставить мощи боевого титана. Впрочем, я понимал это с самого начала. А теперь… Я…
Мысль, коварная и крамольная, шевельнулась в моей голове. Нет. Отвратительно. Невозможно. Ее породила бездна отчаяния, безысходность. Но мысль была единственно… верной?
Оказывается, у меня имелся шанс.
Если бы только я посмел им воспользоваться. Если бы только мне хватило смелости выпустить на волю… Немыслимо. Немыслимо!
Окутанный клубами пара, «Круор Вульт» с грохотом надвигался прямо на меня. Я мог слышать визг зарядных механизмов, подключающих к его орудиям полные обоймы снарядов.
— Бекс…
— Да, сэр?
— Хватай Кару, если она еще жива, и беги. Отправляйтесь в часовню.
— Но, сэр, я…
— Немедленно! — Я применил Волю.
Бегунди тотчас вскочил и побежал к часовне.
Я
Дуклан Хаар и Поль Расси должны послужить в качестве жертвоприношения, прагматично решил я. И испытал отвращение к самому себе. Несмотря на это, другого выхода у меня не было. В другой ситуации мне потребовались бы инструменты, приборы, химические реагенты, амулеты и печати…
Стоп. До этой минуты мне и в голову не приходило совершить нечто подобное. Вне зависимости от того, были, у меня необходимые вещи или нет.
Встав на колени, я поднял скользкий от крови посох над головой и начал творить заклинания.
Это оказалось весьма непросто. Подходящие к случаю псалмы из Малус Кодициум, над которыми я время от времени втайне корпел в минувшие годы, вспоминались с большим трудом. Когда-то мне страстно хотелось изучить и понять эти тексты, но всякий раз, как я открывал их, моя душа наполнялась безотчетным страхом. Спустя всего лишь несколько месяцев после уничтожения предыдущего владельца фолианта — Квиксоса — я впервые решился приняться за Кодициум. Однако мне пришлось оставить это занятие, и, чтобы прийти в себя, я даже обратился за помощью к аббатам монастыря Божьего Сердца на Альсоре. Теперь я изо всех сил пытался повторить письмена, которые когда-то старался вымарать из своего сознания.
Если бы я произнес неправильно хоть одно слово, в этот мир пришло бы куда большее зло, чем «Круор Вульт».
Глава 6
ХАОС ПРОТИВ ХАОСА
ЦЕНА ПОСЛЕДСТВИЯ
Мгновение. Классная комната. Мы с Титусом Эндором дрожим от сырости и холода, сидя за столами из черного дерева, покрытыми пометками и рисунками, оставленными до нас тысячами учеников. Шел только восемнадцатый день нашего начального обучения в качестве младших дознавателей. Инквизитор Хатаант влетел в комнату словно ураган, хлопнул дверью, бросил стопку гримуаров на кафедру — отчего мы оба подскочили — и провозгласил: «Служитель Инквизиции, делающий Хаос своим инструментом в борьбе с Хаосом, — больший враг человечества, чем сам Хаос! Ведь последний знает границы собственного зла и принимает их. А служитель Инквизиции, применяющий Хаос, обманывает себя, отрицает правду и в своем заблуждении насылает проклятие на всех нас!»
Там, на берегу озера, я не обманывал себя. Я понимал, в какую отчаянно рискованную игру вступаю.
Ныне покойный Коммодус Вок как-то сказал мне… я перефразирую его изречение, поскольку не записал дословно: «Идея „познай своего врага“ — самая великая ложь, какая только возможна. Никогда не поддавайся ей. Радикальный путь имеет свои соблазны, и, признаю, я сам не раз подвергался искушению. Но путь этот переполнен ложью. Как только ты обращаешься к варпу за ответами, за знаниями, которые сможешь использовать против извечного врага, ты начинаешь пользоваться Хаосом. Начинаешь исповедовать его. И ты ведь знаешь, Эйзенхорн, что случается с исповедующими Хаос? За ними приходит Инквизиция».