Орел нападает. Орел и Волки

Скэрроу Саймон

– Ты?

Брови командующего поползли вверх.

– Так точно, генерал. Позволь пойти мне. Я один лучше справлюсь.

– Оптион, – заговорил Веспасиан, – я ничуть не сомневаюсь в твоей личной смелости, да и находчивости

тебе тоже не занимать. Не отрицаю, малый ты прыткий. Но по-моему, то, за что ты хочешь взяться, непосильно для одного человека.

– Тем более для мальчишки, – поддержал легата командующий. – Тут нужен мужчина.

– Я не мальчишка, – холодно возразил Катон. – Я служу в армии уже больше года, удостоен награды и, полагаю, доказал, что на меня можно положиться. Кроме того, командир, если ты и впрямь считаешь, что шансов на успех почти нет, то списать в расход одного бойца в любом случае предпочтительнее, чем потерять двоих или больше.

– Тебе не следует в это соваться, – пробормотал Макрон.

– Командир, мое решение твердо. Пойду я один.

Макрон уставился на юнца, не сомневаясь, что парень спятил. Можно сказать, по доброй воле записался в покойники. Вообще-то, он был хорошего мнения о своем оптионе, признавал в нем и храбрость, и ум. Но что будет делать этот малоопытный, наивный молокосос в самой вражеской гуще, да еще и в дурно попахивающей компании бриттов? Вот чертов сопляк! Шелудивый щенок! Но… не бросать же его на погибель!

– Ладно, – промолвил Макрон, повернувшись к командующему. – Пусть идет. Но с ним пойду и я. Раз уж дело затеялось, должен ведь кто-нибудь проследить, чтобы все шло как надо.

– Спасибо, центурион, – негромко произнес генерал. – Ты убедишься в том, что я умею быть благодарным.

– Если мы возвратимся.

Плавт ограничился пожатием плеч.

Прежде чем ситуация вновь стала взрывоопасной, Веспасиан торопливо поднялся на ноги и велел слугам подать вина, а потом кивком указал на дальнюю боковую кушетку, располагавшуюся под стенкой шатра.

– Вы, ребята, должно быть, устали. Присаживайтесь, мы сейчас немного выпьем и заодно познакомимся с бриттами. Теперь, когда все утряслось, не стоит зря терять время. Вам надо выступить уже утром. Учтите, до назначенного друидами срока останется двадцать два дня.

Макрон с Катоном поплелись к кушетке и неуклюже присели на мягкие, спрыснутые какими-то благовониями подушки.

– Что это за дерьмо ты творишь? – прошептал сердито Макрон.

– Командир?

– Разве я при тебе хоть когда-нибудь хвалил добровольцев? Расписывал, как это замечательно сдуру совать свою голову под вражеские мечи? Ты, на хрен, хоть что-то подобное от меня слышал?

Конец ознакомительного фрагмента.