Орфей

Кокто Жан

Эвридика плачет. Молчание.

ЭРТЕБИЗ. Вы довели вашу жену до слез.

ОРФЕЙ. (гневно) Вы!

Он оборачивается.

ЭВРИДИКА. Ах!

ЭРТЕБИЗ. Осторожно!

ОРФЕЙ. Это она виновата. Она и мертвеца заставит обернуться.

ЭВРИДИКА. Лучше бы мне было оставаться мертвой.

Молчание.

ОРФЕЙ. Луна! Если бы я ей позволял говорить, до чего бы мы дошли? Я вас спрашиваю! Вернулась бы эпоха лошади.

ЭРТЕБИЗ. Вы преувеличиваете...

ОРФЕЙ. Я преувеличиваю?

ЭРТЕБИЗ. Да.

ОРФЕЙ. И даже если я преувеличиваю...

Он

оборачивается.

ЭВРИДИКА. Осторожно!

ЭРТЕБИЗ. Спокойно. Не плачьте. Вам трудно, вы нервничаете. Орфей, сдержитесь. В конце концов вы наделаете беды.

ОРФЕЙ. И даже если я преувеличиваю, кто начинает?

ЭВРИДИКА. Только не я.

ОРФЕЙ. Не ты! Не ты!

Он оборачивается.

ЭВРИДИКА и ЭРТЕБИЗ. О!

ЭРТЕБИЗ. Вы опасны, мой дорогой.

ОРФЕЙ. У вас есть основания. Самое простое, это выйти из-за стола и избавить вас от моего присутствия, поскольку вы меня находите опасным.

Он встает. Эвридика и Эртебиз удерживают его за пиджак.

ЭВРИДИКА. Друг мой...

ЭРТЕБИЗ. Орфей...

ОРФЕЙ. Нет, нет. Оставьте меня.

ЭРТЕБИЗ. Будьте же благоразумны.

ОРФЕЙ. Я буду таким, каким мне следует быть.

ЭВРИДИКА. Останься.

Она тянет его за пиджак, он теряет равновесие и видит ее. Он кричит. Эвридика, изумленная, встает. Его лицо выражает ужас. Свет уменьшается. Эвридика медленно отходит и исчезает. Свет возвращается.

ЭРТЕБИЗ. Это было неизбежно.

Орфей бледный, без сил, с гримасой лживой непринужденности на лице.

ОРФЕЙ. Уф! Так лучше.

ЭРТЕБИЗ. Что?

ОРФЕЙ. Можно дышать.

ЭРТЕБИЗ. Да он с ума сошел.

ОРФЕЙ. (пряча неловкость под маской гнева). С женщинами надо быть твердым. Надо убедить их, что за ними никто не гонится. Нельзя позволять водить себя за нос.

ЭРТЕБИЗ. Вот это да! Вы еще скажите, что посмотрели на Эвридику специально!

ОРФЕЙ. Разве я рассеянный человек?

ЭРТЕБИЗ. Вам не занимать отваги! Вы посмотрели нечаянно. Вы потеряли равновесие. Вы обернулись нечаянно; я видел.

ОРФЕЙ. Я потерял равновесие нарочно. Я повернул голову нарочно, и не смейте мне возражать.

Молчание.

ЭРТЕБИЗ. Что ж, если вы обернулись нарочно, я вас не поздравляю.

ОРФЕЙ. Я не нуждаюсь в ваших поздравлениях. Я себя поздравляю, я, с тем, что я посмотрел на свою жену. Это лучше, чем смотреть на чужих жен.

ЭРТЕБИЗ. Ваше замечание относится ко мне?

ОРФЕЙ. Понимайте как знаете.

ЭРТЕБИЗ. Вы страшно несправедливы. Никогда я не позволял себе волочиться за вашей женой. Она бы тут же меня выставила. Ваша жена была образцом женщины. Вам надо было потерять ее первый раз, чтобы это понять, и вы тут же потеряли ее во второй, потеряли трусливо, потеряли трагически, по своей вине, убили мертвую, за здорово живешь совершили непоправимое. Потому что она мертва, мертва, снова мертва. Она не вернется больше.

ОРФЕЙ. Бросьте!

ЭРТЕБИЗ. Как это "бросьте"?

ОРФЕЙ. Где это видано, чтоб женщина, с плачем выбежав из-за стола, не вернулась снова за стол?

Бросает салфетку на пол, встает, огибает стол, подходит к зеркалу, трогает его, направляется к двери и поднимает письмо.

(вскрывая письмо) Это еще что такое?

ЭРТЕБИЗ. Плохие известия?

ОРФЕЙ. Я не могу прочесть, письмо написано навыворот.

ЭРТЕБИЗ. Это способ изменить почерк. Читайте в зеркале.

ОРФЕЙ. (перед зеркалом, читает) "Мсье, извините, что сохраняю инкогнито. Аглоника обнаружила, что из слов вашей фразы "Мадам Эвридика от черта вернется" можно составить выражение, оскорбительное для жюри конкурса. Она убедила их, что вы мистификатор. Она подняла против вас половину женщин города. Короче, огромная толпа сумасшедших под ее руководством направляется к вашему дому. Вакханки открывают шествие и требуют вашей смерти. Спасайтесь, прячьтесь. Не теряйте ни минуты. Доброжелатель".

ЭРТЕБИЗ. Должно быть, здесь нет ни слова правды.

Вдали слышны барабаны. Они приближаются и бьют в яростном ритме.

ОРФЕЙ. Слушайте...

ЭРТЕБИЗ. Барабаны.

ОРФЕЙ. Их барабаны. Эвридика была права. Эртебиз, лошадь просто играла мной!

ЭРТЕБИЗ. Человека не убивают за слово.

ОРФЕЙ. Слово - предлог, за которым скрывается глубокая ненависть, ненависть религиозная. Аглоника дождалась своего часа. Я погиб.

ЭРТЕБИЗ. Барабаны все ближе.

ОРФЕЙ. Как это я не увидел письма? Когда его подсунули под дверь?

ЭРТЕБИЗ. Орфей, я очень виноват. Письмо подсунули, когда вы были у мертвых. Возвращение вашей жены меня увлекло. Я забыл вас предупредить. Спасайтесь!

ОРФЕЙ. Слишком поздно.

Наваждение лошади кончено. Орфей преображается.

ЭРТЕБИЗ. Спрячьтесь, здесь крепкие стены, я скажу, что вы путешествуете... уехали...

ОРФЕЙ. Бесполезно, Эртебиз. Все идет, как должно идти.

ЭРТЕБИЗ. Я вас защищу силой!

ОРФЕЙ. Нет.

ЭРТЕБИЗ. Это безумие!

ОРФЕЙ. Зеркало твердое. Оно мне прочитало письмо. Я знаю, что мне остается.

ЭРТЕБИЗ. Что вы хотите сделать?

ОРФЕЙ. Догнать Эвридику.

ЭРТЕБИЗ. Вы больше не можете этого.

ОРФЕЙ. Могу.

ЭРТЕБИЗ. Даже если вы проникнете туда, между вами снова начнутся сцены.

ОРФЕЙ. (в экстазе) Она делает мне знак следовать за ней в узкую дверь.

ЭРТЕБИЗ. Вы страдаете, ваше лицо исказилось. Я вам не позволю погибнуть.

ОРФЕЙ. О, эти барабаны, эти барабаны! Они приближаются все ближе, они грохочут, они лопаются, сейчас они будут здесь.

ЭРТЕБИЗ. Вы уже один раз совершили невозможное.

ОРФЕЙ. Но я хотел невозможного.

ЭРТЕБИЗ. Вы никогда не поддавались интригам.

ОРФЕЙ. Раньше дело не доходило до крови.

ЭРТЕБИЗ. Вы меня пугаете...

Лицо Орфея выражает нечеловеческую радость.

ОРФЕЙ. Что думает мрамор, из которого скульптор высекает шедевр? Он думает: "Меня бьют, портят, оскорбляют, ломают, я погиб". Мрамор идиот. Жизнь бьет меня, Эртебиз. Она создает шедевр. Надо, чтобы я вынес ее удары, не понимая их. Надо собраться с силами, держаться спокойно, помочь ей, работать вместе с ней, надо дать ей закончить ее работу.