Оргия за тридевять земель

Серова Марина Сергеевна

— Вы убеждены в невиновности своего отца так же, как в том, что за весной всегда последует лето, — заметила я.

— Вы правы. Я скорее поверю, что весну сменит зима, чем в то, что мой отец — убийца. Однако для работников правоохранительных органов он — так, очередной субъект, по причине определенного стечения обстоятельств подлежащий уголовной ответственности. Но я-то его знаю лучше, чем кто бы то ни было! И мне не нужны данные баллистической экспертизы, чтобы быть уверенным в чистоте его помыслов! Кстати, мы подошли к тому моменту, почему мне вдруг понадобилась помощь телохранителя.

— Я вся внимание!

— После того как мой отец был заключен

под стражу, я поставил себе целью во что бы то ни стало доказать его невиновность и отыскать настоящего убийцу. И на следующее же утро я решил отправиться на биофак университета: хотел выяснить что-нибудь насчет личных отношений среди преподавательского состава. Короче, покинул я квартиру… и что бы вы думали меня ждало у выхода из собственного подъезда? Кто-то пытался пырнуть меня ножом! На нападавшем была спортивная куртка с капюшоном, олимпийка. Поэтому я не разглядел его лица. Меня спасло чудо: совершенно некстати для преступника у подъезда появилась семья с первого этажа — отец, мать и дочка. Нападавший быстро-быстро убежал. А я подумал, что кто-то затеял на меня охоту. Затеял потому, что не желает допускать, чтобы всплыла правда…

— И вы решили, что от выбранного пути не отступитесь, но вам на какое-то время понадобится человек, способный позаботиться о сохранности вашей жизни, — договорила за Светина я.

— Да. Но вы не дослушали. Я повторил попытку покинуть дом пару часов спустя и — представляете, увидел того же самого человека у выхода со двора. Я, естественно, убежал, вернулся обратно. Мы поговорили с сестрой, и она сообщила, что наблюдала подобную личность неподалеку, где-то у гаражей. Неделю я носа не высовывал из дому. Я и сестру хотел заставить взаперти сидеть. Да только она особа упрямая и своевольная — не послушалась. Слава богу, никто на нее за это время не нападал! Видимо, преступнику она была ни к чему. То ли не верил, что женщина что-то сделает, в смысле розыска убийцы, то ли не знал о том, что она — моя сестра, то ли что-то еще. Несколько раз сестра приносила мне известия о том, что видела моего врага в разных местах, но обязательно где-то в окрестностях нашего дома. Мы пробовали вызывать милицию, но негодяй каждый раз, когда приезжали сотрудники МВД, каким-то чудом умудрялся испариться. Неделю я не рисковал покидать родных стен. И наконец нашел выход…

— Понятно.

— Кстати, вчера моя сестра никого не видела, но я рисковать не хочу. А вы не встречали человека, внешность которого я описываю, Евгения Максимовна?

— Если и встречала, то либо не помню, либо вид вашего врага не показался мне подозрительным, иначе я обязательно бы обратила на него внимание. Глаз у меня наметанный.

— Понятно. Тогда позвольте мне продолжить.

Я кивнула.

— Я посылал сестру к отцу, — говорил Виктор Владимирович, — просил ее получить ответы на некоторые созревшие в моей голове вопросы, но бесполезно. Сыщик из сестры не ахти какой, ничего она не разузнала. Говорит, мало времени для общения дают, а ей хочется с отцом просто по-родственному поговорить. Однако добиться освобождения отца необходимо во что бы то ни стало! Вы возьметесь за мое дело, Евгения Максимовна?

— Возьмусь, если моя задача будет сведена именно к вашей личной охране. Я ведь телохранитель, а не детектив. Но должна предупредить: беру я за работу прилично, независимо от того, легкая она или сложная.

Виктор Владимирович призадумался:

— А сколько вы берете?

Я назвала сумму.

— Да-а, дороговато… Даже не знаю, по карману ли я замахнулся…

— Но

качество фирма гарантирует, — поспешила отрекламировать себя я.

Светин отошел к окну. На улице к тому времени уже стемнело. Минут пять я сосредоточенно созерцала его спину, собираясь уже предложить скидку. А Светин все выглядывал что-то за окном, заложив руки за спину. В этот момент он напоминал мне поэта, пытающегося, что называется, поймать вдохновение.

Внезапно Виктор Владимирович закричал:

— Черт, да это же Светлана!

— Светлана? — удивилась я, подумав, что Светин каким-то непостижимым образом только что вычислил убийцу.

— Моя сестра! Вон там, во дворе… К ней пристали пьяные хулиганы!

С этими словами Виктор Владимирович бросился к выходу. Недолго думая, я устремилась за ним. До конца не разобравшись, что к чему, я, обогнав Светина, прыжками преодолела все лестничные пролеты и первой оказалась на улице.

Метрах в двадцати от подъезда я узрела следующее: трое юнцов лет этак по двадцать окружили стройную девушку. До меня донеслись обрывки фраз:

— А что, может, винца хлопнем?

— Мне нужно домой! — отвечала девушка. — Мне к уроку готовиться!

— Ты что, школьница? — прозвучал другой голос, пронизанный наглыми интонациями.

— Нет, она — девочка! — сказал третий амбал. — Это как в песне поется? «Ты не девочка теперь». А-ха-ха-ха-ха!

Остальные поддержали товарища гаденьким смехом.

— Я — учительница! — жалобно пропищала девушка. — Преподаю в школе литературу…

И тут я сообразила, что для меня это шанс. Если я сейчас блестяще продемонстрирую потенциальному клиенту свою высокую квалификацию, вполне возможно, что у него отпадут последние сомнения, не слишком ли дороги мои услуги.

Я вихрем ворвалась в треугольник, образованный хулиганами. Последние растерялись так, словно увидели привидение. Да я именно так и возникла перед ними — совершенно неожиданно и потрясающе стремительно. А растерянность — самая большая глупость, которую можно допустить при любом противостоянии — как в физической схватке, так и в психологической. В следующую секунду один из троицы уже падал на спину, наверняка испытывая помутнение сознания, а другой отлетал в сторону, ощутив весомый аргумент в виде моего ботинка у себя на виске. Эх, красиво же я это сделала! Реклама получилась что надо.

К сожалению, я не обладаю таким количеством ног и рук, которое некоторые авторы фантастической литературы приписывают инопланетянам. Число конечностей у меня соответствует банальному человеческому стандарту. А потому, пока я раздавала удары первым двоим незадачливым кавалерам, третий успел сообразить, что к чему. И даже попытался ударить меня кулаком. Вот только кулак его улетел в воздух, ибо я успела вовремя нагнуться. А в следующее мгновение уже выламывала кулак негодяя таким образом, чтобы любителю песен про девочек сделалось больно. Подопытный мой буквально взвыл и упал на асфальт.

Тем временем первые выведенные мною из строя дети улицы очухались, наивно предположили, что приключилось недоразумение, и кинулись на меня с новым приливом энергии. Ну что я могла им ответить? Ногой в живот — одному и растопыренными ладонями по носу — другому. После этого я секунд пятнадцать созерцала результаты созданной мной композиции. На мой взгляд, дралась я сегодня, пребывая в небывалом вдохновении. И сейчас возникшая в результате моей короткой схватки с численно превосходящим противником скульптурная группа наполняла мою душу чувством моральной удовлетворенности.