Орхидея
Шрифт:
Она посмотрела на встревоженное лицо Рафа, отчаянно сжимавшего ее плечи.
— Извини, — просипела она и, сглотнув пару раз, попробовала еще раз: — Это все сон. Плохой. Очень плохой.
Он привлек ее к себе, прижав к обнаженной груди.
— Тот же самый?
— Да.
— Проклятье! — Она смахнула тыльной стороной ладони наворачивающиеся слезы огорчения: — Вчера в твоем доме мне ничего не снилось. Я была уверена, что этот кошмар наконец-то перестал меня преследовать.
Раф нежно ее убаюкивал.
— Получается, это в корне разрушает мою
Она всхлипнула, то ли рыдая, то ли смеясь, и обвила руками его большое теплое тело.
— Хорошая была теория.
— Да. Одна из лучших моих идей, — он погладил ее по волосам. — Возможно, тебе пора сходить к врачу.
Орхидея напряглась.
— Нет.
Он отстранился и посмотрел ей в лицо.
— Почему ты так не хочешь, чтобы тебе оказали помощь?
— По двум причинам. Во-первых, я не думаю, что психиатр-синергетик может особо что-то сделать со странными снами.
— А во-вторых?
Она прикусила губу.
— Мне кажется, я знаю, какой совет получу. И я все равно ему не последую, так что нет никакого смысла его слушать.
— И какой совет ты получишь?
— Врач первым делом проверил бы мой парапсихологический портрет.
— И что?
— Как только он или она обнаружат, что я ледяной концентратор, меня направят в ту самую лабораторию, где мы с Тео и Морганом проходили все эти глупые тесты.
Раф взял в ладони ее лицо.
— Почему ты в этом так уверена?
— Логика. О ледяных концентраторах мало что известно. Людей в той лаборатории считают ведущими экспертами в Нью-Сиэтле. У них хранятся все мои старые результаты. Любой хоть чего-то стоящий дипломированный психиатр-синергетик, будь то он или она, предложит мне вновь обратиться за помощью туда.
— А ты не вернешься туда, даже если это будет последняя надежда на избавление от ночных кошмаров?
— Угадал. — Она сильно сжала руки в кулаки, пока не почувствовала, что ногти впились в ладони. — Я туда не вернусь, даже если от этого будет зависеть моя жизнь.
— Успокойся. — Раф притянул ее к себе и поцеловал.
Этот поцелуй дарил нежность, а не предвещал страсть. Орхидея почувствовала, как из ее онемевшего тела потихоньку уходит холод, и немного расслабилась.
— Что ты думаешь о перекусе остатками вчерашнего ужина в три часа утра? — спросила она, не отрывая губ.
— Я могу есть в любое время.
Она улыбнулась.
— По-моему, у меня есть немного лазаньи в холодильнике. Мы можем разогреть ее в волно-студневой печке.
— У меня уже слюнки текут. Правда, в твоем присутствии со мной такое происходит сплошь и рядом.
На следующий день Орхидея стояла на тихо покачивающейся пристани, служившей дорожкой к обшарпанному плавучему дому Моргана Ламберта. Она наклонилась и нажала на звонок. Ответа не последовало.
Она отступила назад и осмотрела маленькую флотилию плавучих домов. Соседняя лодка находилась на расстоянии нескольких ярдов. Там тоже не было никаких признаков присутствия хозяев.
Пристань под ее ногами ритмично покачивалась. Над головой в преддверии надвигающегося шторма парили кругами плавниковые чайки. На город надвигались густые, темные облака.
Орхидея видела, как пелена дождя накрыла высотки в центральной части города. Через несколько минут он должен был добраться до этой укрытой части озера Перехода, и она очень хотела попасть внутрь плавучего дома Моргана до того, как хлынет ливень.
Она еще раз нажала дверной звонок. И снова никакого ответа. Отгоняя ощущение растущей тревоги, она напомнила себе, что Морган — художник и живет вне распорядка дня. Было вполне вероятно, что он просто крепко спал внутри.
Она громко постучала.
— Морган? Ты тут? Это я, Орхидея. Я получила твое сообщение.
Она обнаружила запись на автоответчике, когда сорок пять минут назад вернулась домой. Морган оставил сообщение раньше, как раз тогда, когда она покупала в магазине продукты. Увидев, как лихо Раф разделался с остатками лазаньи вчера ночью, она решила, что пока он рядом, ей нужно держать в ледодильнике больше еды.
Сообщение Моргана было кратким и ясным и вызвало у нее приступ тревоги:
«Орхидея, это Морган. Слушай, только что случилось нечто странное. Несколько минут назад я по пути забрал почту. Ты не поверишь, но там было письмо от Тео. Оно датировано тем же самым днем, когда он упал с обрыва, но почтовый штемпель вчерашний. В письме говорится, что он оставил его соседу с указанием отправить, если Тео не свяжется с ним через несколько дней.
Не знаю, что теперь делать с этим письмом. Ты же знаешь, такой поступок довольно типичен для Тео с его паранойей. Может, мне надо его в полицию отнести или еще куда. Однако прежде, чем я это сделаю, мне надо поговорить с тобой. Может, я принимаю все слишком близко к сердцу.
Позвони, когда придешь. Неважно, который час, не стесняйся меня будить».
Однако разбудить Моргана Ламберта оказалось нелегко. Орхидея задалась вопросом, нет ли у кого-нибудь из соседей ключа. Маленькая пристань для плавучих домов производила впечатление опустевшей. Было около двух часов дня, и все либо находились на работе, либо ушли по своим делам.
Она решительно постучала в последний раз.
— Морган?
Ответа не было. Она неуверенно взялась за ручку двери. На то, что Морган забыл запереть дверь, надежды было мало. Тем не менее, ручка легко подалась.
Осторожно, в любой момент ожидая услышать вой сирены, она приоткрыла дверь.
— Морган, не паникуй. Это я, Орхидея.
Она просунула голову в приоткрытую дверь и задохнулась при виде маленькой, загроможденной гостиной.
Здесь царил полный хаос. По полу были раскиданы разорванные подушки. Книги с полок явно были сброшены. Они лежали маленькой кучкой рядом с опрокинутой лампой. Содержимое теперь опустевших ящиков стола валялось на ковре.