Орхидея
Шрифт:
— Ты утверждаешь, что не он является мозговым центром этой операции?
— Пока не уверен. Остину хватило ума впасть в панику, когда ему неожиданно позвонил некто, захотевший обсудить так называемые инвестиции. И он ведь додумался уничтожить историю болезни Уиллиса перед тем, как уехать в отпуск.
— А что насчет той команды из таланта-иллюзиониста с концентратором, на которых мы то и дело натыкаемся?
— Эти работают не под гипнозом, — с убийственной убежденностью заявил Раф. — Они профессионалы-наемники.
— Да уж, —
— Должно быть, Остин послал их следить за домом Тео Уиллиса, а потом приказал найти письмо Уиллиса и избавиться от твоего друга Моргана Ламберта.
— С каждой минутой дело все больше запутывается.
— Наоборот, мы наконец-то к чему-то пришли и получили кое-какие хорошие зацепки, чтобы продолжать двигаться дальше.
Орхидея ощутила, как внутри него вибрирует энергия сталкера. Охотник почуял запах добычи. Она подумала, не должно ли ее беспокоить это свойство его натуры. Очевидно, нет. Возможно, потому что могла чувствовать, как властно он держит в узде свой талант.
— Хотелось бы мне знать, что такое содержалось в истории болезни Тео, что заставило Остина посчитать необходимым удалить записи, — поделилась Орхидея.
— Кстати о пропавших записях, — вкрадчиво добавил Раф.
— Ну?
— Кажется, записи Тео не единственные, что пропали за последнее время.
Что-то в тихом тоне его голоса насторожило ее. Орхидея отвлеклась от размышлений, что же связывало Тео с Квентином Остином и пропавшим артефактом.
— О чем ты говоришь?
Раф повернулся на бок, приподнялся на локте, затем мягко, но решительно толкнул Орхидею на спину и навис над ней, сверкая в темноте глазами.
— Твои документы в «Идеальных партнерах» исчезли.
Орхидея так изумилась, что несколько минут могла только молча таращиться. Когда же она наконец обрела дар речи, то дважды сглотнула, прежде чем очень осторожно спросить:
— Откуда ты знаешь?
— Я проверил.
— Зачем?
— Назови это профессиональным любопытством.
— Какое, к черту, профессиональное любопытство!
Он не обратил внимания на ее возмущение.
— Это ты их забрала?
— Кто? Я?
— Да, ты. Уж не стащила ли ты свои документы, чтобы избежать риска наткнуться на неудачное знакомство?
— Стащила собственные документы? Ты с ума сошел? Да пока я не встретила тебя, даже не знала, как это делается. Должно быть, это какая-то ошибка. — Орхидея запнулась, уловив почти незаметный след психической энергии, замерцавшей в воздухе между ними. — Прекрати сейчас же.
— Что прекратить?
— Ты пытаешь прибегнуть к таланту сталкера, чтобы выяснить, говорю ли я правду. Признайся.
— Все знают, что эти старинные байки про то, что, дескать, сталкеры распознают, когда люди лгут, — полная чушь, — сказал он, прижимаясь ртом к ее губам.
На мгновение Орхидея заколебалась, испытывая искушение продолжить спор. Но почувствовав прижавшиеся к ней твердые бедра, она застонала и обвила руками Рафа за шею. Лекцию она припасет на потом, решила Орхидея. И тайна ее пропавших документов тоже не к спеху, может и подождать.
Теперь же сквозь разделявшую их простыню ее грело тепло возбужденного тела Рафа. Она вдруг отчаянно осознала, что он касается кончиками пальцев ее сосков. Никто и никогда не касался ее так, как Раф. Ни один человек не будил в ней такое острое, почти болезненно сильное чувство, какое вызывал этот сталкер. Орхидея задрожала и ощутила его мгновенный отклик. Казалось, они созданы друг для друга.
Орхидея знала точно, что также вызывала в нем страсть и ощущала от этого радость, наполнявшую ее опьяняющим возбуждением. Она вцепилась в его гладкие сильные плечи.
Раф прошелся губами по ее шее, спустившись дальше к груди. Орхидея выгнулась в его объятиях, и он скользнул рукой под ее бедро, мягко сжал его и отыскал до невозможности чувствительное место между ее ног.
Орхидею охватило пламя.
— Раф, — выдохнула она.
Он перевернулся на спину, потянул ее за собой и уложил сверху. Открыв глаза, Орхидея увидела, как от страстного желания обострились черты его лица, и бережно обхватила ладонью твердое свидетельство этой страсти.
— Ты даже не представляешь, что творишь со мной, — прошептал Раф.
Когда он погладил рукой внутреннюю сторону ее бедра, Орхидея вскрикнула и замерла. Пальцем, мокрым и скользким от ее влаги, он провел по набухшему клитору. Ее тело напряглось с неимоверной силой. Орхидея вонзила ногти в плечи любовника и крепко обхватила его ногами.
Раф мешкал, пока не появилась первая дрожь ее оргазма. И лишь тогда, когда она уже решила, что достигла апофеоза, одним мощным движением глубоко и без остатка вошел в нее.
Чувство, как он растягивает и заполняет ее до отказа, — было почти невыносимым на фоне всех тех искрометных ощущений, что пронзали Орхидею с ног до головы.
Затем она почувствовала, как на психическом уровне ее ищет его талант. Инстинктивно и радостно она откликнулась с чувством абсолютной близости. Через идеально настроенный кристалл хлынула энергия.
Орхидея услышала хриплый вскрик Рафа в момент кульминации, но уже была не в силах даже открыть глаза. Она потерялась в синергетическом вихре поглотившей ее чувственной энергии.
Когда Орхидея уснула в объятиях Рафа, тот еще долго не смыкал глаз. Он наблюдал за движением лун-близнецов через стеклянный купол, пока они не исчезли. В голове теснились загадки. Последнее время он сталкивался с великим множеством тайн. Так или иначе, они все вертелись вокруг Орхидеи.
Но самой большой загадкой была сама Орхидея.
Нет, решил он. Самой непостижимой тайной являлась его реакция на нее. Во всей его жизни доселе не происходило ничего подобного. Как же так выходило, что он от этого испытывал только легкость?