Орион (Орион - 1)
Шрифт:
– Я хочу знать в точности, что вы успели рассказать ему?
– настаивал демон.
– Я не сказала ему ничего!
За этими словами последовал странный шум, мгновенно заглушенный криком боли испуганной девушки.
– Скажи мне!
Забыв об осторожности, я помчался вдоль деревянного короба, думая только о том, чтобы успеть вовремя.
Арета вновь закричала в тот самый момент, когда я, проскользнув между двумя неподвижно стоявшими составами, наконец увидел их в тусклом свете одинокого фонаря.
Они находились в самом конце туннеля. Арета полусидела-полулежала на грязном полу со связанными за спиной руками. Грязный
Я издал яростный рев и рванулся к ней. На бегу я успел заметить, как темноволосый мужчина повернулся в мою сторону. Помню еще, что меня поразили его глаза - такие же красные и злобные, как и у окружавших его тварей. Очевидно, он также узнал меня, едва я выскочил на освещенное пространство, и в то же мгновение беззвучно растворился во мраке, словно насмехаясь над моей беспомощностью.
Голыми руками я расшвырял с десяток крыс, собравшихся вокруг Ареты, и, поймав двух из них за скользкие хвосты, размозжил им головы о стену ближайшего вагона. Как бешеный я кидался из стороны в сторону, топтал их ногами, молотил кулаками до тех пор, пока вся стая не бросилась искать укрытия в спасительной темноте туннеля.
Вокруг меня больше никого не было.
Я бросил взгляд на неподвижно лежавшую Арету. Ее невидящие глаза были обращены в мою сторону. На горле зияла страшная рваная рана. Я опустился на колени и поднял голову красавицы из грязи, уже успевшей пропитаться ее кровью. Увы, я безнадежно опоздал.
Арета была мертва.
4
Следствием приступа бессильной ярости, пережитого мною в тот злополучный день, явилось состояние глубочайшего шока, настолько подавившего все мои эмоции, что я не чувствовал практически ничего.
Двое суток полицейских допросов, проверок на детекторе лжи, общего медицинского и специализированного психиатрического обследования я пережил, как настоящий робот: послушно отвечая на задаваемые мне вопросы и никак не реагируя на вводимые мне стимуляторы, словно трагедия, участником которой я стал, не имела ко мне ровным счетом никакого отношения.
Тем не менее в своих показаниях я ни разу не упомянул таинственного темноволосого мужчину, истинного убийцу Ареты. Крысы, перегрызшие яремную вену девушки, были лишь исполнителями его злой воли. И он воспользовался своей властью над гнусными тварями столь же эффективно, как и профессиональный киллер, который применяет в подобных случаях свой пистолет. Но я предпочел оставить свое мнение при себе. Я ограничился тем, что сообщил врачам и полицейским, что, отправившись на поиски Ареты, я нашел ее в тупике метро в тот самый момент, когда крысы со всех сторон атаковали ее. К сожалению, я появился слишком поздно. По крайней мере эта часть моих показаний была правдой.
Нечто погребенное глубоко внутри моего подсознания предостерегло меня от малейшего упоминания о роли темноволосого демона в этой истории. Инстинктивно я чувствовал, что иная линия поведения привела бы лишь к дополнительным осложнениям с полицейскими и медиками. Но было еще одно соображение, побудившее меня воздержаться от упоминания о настоящем убийце. Я хотел найти его сам и своими руками рассчитаться с ним за смерть девушки.
Короче, я утаил все основные факты. Впрочем, и полицейские не были дураками. Разумеется, они понимали, что молодая девушка не станет просто так спускаться в тупик подземки, как и то, что незнакомец, случайно оказавшийся вместе с ней жертвой террористического акта накануне, не станет без крайней необходимости отправляться на ее поиски. Они ясно дали понять, что не верят мне, и предложили пройти испытание на детекторе лжи. Я равнодушно согласился. На любые их вопросы я отвечал совершенно спокойно, словно речь шла о самых банальных событиях. Показания детектора получились в точности такими, какими я хотел их видеть. С моими способностями контролировать частоту биения собственного пульса и степень потовыделения подобное испытание было для меня детской игрой.
После психиатрического обследования в Белльвю, продолжавшегося в течение целой ночи, полицейские неохотно отпустили меня.
Вернувшись домой, я позвонил своему боссу и сообщил, что уже завтра буду на работе в обычное время. Он был слегка удивлен и осведомился, как я себя чувствую после двух столь суровых испытаний, выпавших на мою долю в течение последних нескольких дней.
– Со мной все в порядке, сэр, - объяснил я.
Это было истинной правдой. Физически я был совершенно здоров, а свои эмоции держал под строгим контролем. Может быть, слишком строгим?
– А не лучше ли вам взять отпуск на неделю-другую?
– поинтересовался шеф.
Черты его обычно сурового лица, которое я видел на маленьком экране моего телефонного монитора, сегодня казались необычайно мягкими.
– Нет, благодарю вас, сэр. Я чувствую себя превосходно. Буду в офисе завтра утром и надеюсь, что мое временное отсутствие не нанесло ущерба работе.
– О, мы еще в состоянии обойтись без вас некоторое время, - успокоил он меня.
– Хорошо, ждем вас завтра утром.
– Благодарю вас, сэр.
Едва положив телефонную трубку, я уже перестал думать о работе. Моей главной задачей было найти убийцу Ареты. Темного дьявола. Или, еще лучше, его и златокудрого красавчика сразу. Оба они являлись неотъемлемой частью, но чего?.. Вероятно, моей собственной жизни, как следовало из намеков Ареты.
Я попытался припомнить их поведение в ресторане. Они не обменялись ни единым словом, я был уверен в этом. Насколько я помню, они даже почти не смотрели друг на друга. Но и единственный взгляд, которым они все-таки обменялись, никак нельзя было назвать дружелюбным. Они смотрели друг на друга всего какую-то долю секунды, но сколько ненависти излучали их глаза в это мгновение.
Итак, они знали, более того, ненавидели друг друга. Вероятно, если мне удастся найти одного, то не потребуется много времени, чтобы отыскать и другого.
Но как найти людей, чьих имен я даже не знаю, в городе с населением в семь с половиной миллионов человек? А что будет, если мои рассуждения окажутся ошибочными? Не схожу ли я с ума? Не был ли я сам причиной смерти Ареты, достаточно откровенно намекали полицейские, допрашивая меня? Почему я не могу припомнить ничего из того, что случилось со мной более чем три года назад? Кто я - жертва амнезии, параноик или сумасшедший, одержимый кровожадными фантазиями? Не мог ли я просто придумать этих двух людей как воплощение Света и Тьмы и поселить их образы в извилинах моего больного мозга?