Орион Реликвий
Шрифт:
— Это последнее издыхание, — заявил старик, слегка раздраженным голосом.
Этого говнюка я детально рассмотрел.
Усики-щетка под носом. Зеленые глаза. Надменный взгляд и лицо, требующее кулака. По нему было видно, что он о себе слишком высокого мнения. А интонация в его голосе раздражала больше всего.
— Я просканировал больного, — он сморщил нос. — Больше не проживет. Сколько бы вы ни рыдали, это делу не поможет. Сердце почти не бьется, пульс частично отсутствует. Болезнь слишком быстро прогрессирует. А души вообще не нашел, так что… он машинально
Души не нашел? Ты что несешь?
Чуть приподнялся, посмотрел на старую брюнетку в причудливом костюме и первым делом посмотрел на свои руки.
Твою же мать! Шрамов словно никогда и не было. Пальцы тонкие, мальчишеские. Ногти отросшие, татуировок нет. Словно это и не мои руки!
Сдернул одеяло и посмотрел на грудь с животом.
Сомнений, что это не мое тело больше не осталось. Причина… ну, хрен его знает. Тем не менее…
— Зато успеете попрощаться, — заявил старик и ухмыльнулся.
Задолбал! Дед, ты начинаешь меня раздражать. Мне бы понять, что тут вообще происходит. Неужели… другое тело… странное окружение…
Я попытался встать и окончательно убедился в том, что ноги не слушаются. Я просто их не чувствую. Упал на деревянный пол, как мешок с дерьмом.
— Сколько ему осталось? — продолжала рыдать женщина. — Просто назовите время.
— Часа три, не больше, — улыбнулся тот и больше я его не слышал.
Старик что-то буркнул и, судя по топоту каблуков, вышел из комнаты. И словно бы в подтверждение его слов, мою грудь что-то невероятно сдавило. Да так, что я и вздохнуть не мог. Отпустило меня лишь через несколько минут, и за это время я уже успел попрощаться с жизнью… во второй раз.
И тут я понял… старик хоть и мерзкий, но говорит правду.
Так значит три часа? Весело…
Глава 2
Названная мама попыталась меня поднять. Самостоятельно у меня никак не получалось. И по итогу на помощь пришел еще один представитель женского рода. Какая-то язвительная девушка.
Поднимая меня, она не сдержалась и, сморщившись, произнесла:
— Опять? Он хоть не обделался?
Детка, да ты не знаешь, что такое обделаться! Вот сидела бы ты за стеной, слыша, как боброголовые грызут твою бетонную стену, ты бы точно испачкала свое бельишко.
— Нет, Мария, — скромно заявила моя мама. — Очухался, но Всеволод Владимирович сказал, что ему осталось часа три, не больше…
— Стоит позвать его сестер, — отозвалась девушка со звонким голосом, которая помогала матери. — Пускай попрощаются.
— М-м-м-м, — я попытался сказать: «с собой прощайтесь, я никуда не собираюсь», но не получилось.
Мои легкие сжались, в груди появилась ноющая боль, а перед глазами все вновь поплыло.
Черт. Что за дохлое тело? Почему меня, бравого война третьей планеты, зашвырнуло в тело такого слабака? Да и что это вообще за… блин,
Как я после смерти оказался здесь и умираю… опять?
— Вот видишь, — всхлипнула мать. — Совсем уже…
Меня посадили на кровать. Помогли облокотиться на холодную стену. Мать бережно смахнула серым платком что-то с моего лба и отошла от моей постели.
Я раскрыл глаза и первым делом посмотрел на эту девушку.
Ну, по меркам моего мира ничего такая. Готовая для восполнения людской популяции. Бедра широкие, таз крепкий. Форма груди хорошая, не маленькая.
— Эй, что смотришь? — оскалилась блондинка с выразительными «глазами». — А?
— Пойду позову дочерей, — тут же засуетилась женщина и бросилась прочь из небольшой комнатки.
— Эй? — повторилась девушка. — Что пялишься на меня?
— Знаешь, — медленно выговорил я, попытавшись донести ей свои мысли. Но по итогу, ничего так и не смог сказать, просто долго мычал, пытаясь раскрыть рот.
Она посмотрела на меня, как на последнего идиота. А я позволил себе короткую усмешку. Хоть на это мне хватило сил.
Сестры и мать пришли спустя пару минут. Перед этим блондинка окутала меня простыней, ворча что-то под нос.
— Вот, девочки, — мама пустила очередную слезу. — Уже меньше трех часов осталось.
— Ну вот и отмучился, — улыбнулась одна из двух близняшек, шепотом обращаясь ко второй. — А то надоел уже!
Девочки прыснули со смеху, но вот у меня на душе появился неприятный осадок. Вот тебе, Владимир и семейные ценности. Устали они ухаживать за братом-калекой. Ждут, когда помрет.
Да за такое головы бы им самим оторвать.
Девушки, к слову, выглядели очень неплохо. Симпатичные, стройные. Зеленоглазые и… противные. Голоса у них скрипучие какие-то.
Интересно, я с ними похож? Или… я больше в отца. А он вообще есть у меня?
— Если бы только Виктор был здесь, — пустила вторую скупую слезу матушка, отвечая на мой вопрос. — Он бы вам, дурынды, головы поотрывал за такие слова!
На сестер, к слову, это никак не повлияло. Они продолжили улыбаться и как-то злобно на меня поглядывать.
Слушать, как эта четверка, разговаривает друг с другом, было неинтересно. Когда я понял, что больше никто не придет и больше мне не на кого смотреть, я просто закрыл глаза. Представил себе пляж с цветущей, зеленой водой, откуда высовывают головы бобролюди, и в своем коротком сне, бил их титановым веслом по голове.
Так, скажем, словил релакс и отдыхал последние часы жизни.
Новая вспышка и приступ боли подкрались незаметно. Меня скрутило. Не вывернуло, разумеется, но ощущения были не из самых приятных.
Пришлось открыть глаза, привыкнуть к свету и попытаться изучить свои апартаменты. До этого момента они были мне неинтересны.
Комната большая, метров так двадцать квадратных. Обставленная как-то скупо, пару шкафов, тумба, стол у изголовья кровати. Никакого оружия нет. Костюмов или такой же формы, как у этих сестер, тоже нет.