Орион Реликвий
Шрифт:
Смотреть на подобный обряд экзорцизма было мерзко. Карлик то и дело лупил студента, приказывая тому назвать демоническое имя. А люди вокруг лишь сочувствующе кивали, молчали и никак не вмешивались в процесс.
В скором времени, демон сдался, когда карлик поднес кинжал к глотке пацана.
— Абдурахмал! — заверещал пацан. — Меня зовут Абдурахмал!
— Тогда, Абдурахмал, — карлик убрал кинжал от горла и направил его на грудь пацана. — Я приказываю тебе вернуться в сосуд, а парня отпустить!
В следующую секунду он погрузил кинжал
На того было смотреть жалко…
А как он вообще выжил? Карлик же его убил! Кто это выживет от ножа в сердце?
— Теперь, мальчик, — карлик сочувствующе похлопал по спине некогда одержимого. — Ты лишен магии. Больше ты не маг и никогда им не будешь. Ну что, стоило это того?
Парень ничего не ответил. Зарыдал.
— Всем вам, — он обратился к толпе. — Я еще раз показываю, что будет с каждым одержимым. Запомните, — он посмотрел внимательно на меня, как мне показалось. — Если вы отдаете свое тело демону, вы становитесь целью номер один для меня и подобных мне. Демон не даст вам ту силу, про которую он говорит. Он использует вас как сосуд, чтобы жить. Когда демон покинет ваше тело, а он покинет его, он заберет с собой всю вашу энергию, делая из вас обычного человека. Перед тем как согласится на сделку, подумайте, стоит ли это того? Что вы будете делать, будучи обычным смертным? Лишенным магии?
Толпа ничего не ответила. Покорно опустили головы, глядя на пол под ногами.
— Давай, пацан, — карлик опять по-дружески похлопал юношу. — Удачи в новой жизни.
Парня выпустили, и Владимир Ильич вернулся к столу. Посмотрел на кинжал и потыкал в него пальцем.
— Кинжал стал сильнее, благодаря магии, которую он забрал из юнца. И теперь отправляется в закрытую секцию. Отныне кинжал Красного Сияния — запрещен. Студентам не то, чтобы… запрещается, не рекомендуется касаться его и пробовать заключить контракт. Надеюсь, всем понятно, почему?
Все кивнули, кроме меня. Карлик сделал акцент на этом.
— С тобой-то все понятно, Бобров.
Вот же ж сволочь! На меня теперь смотрели все! Абсолютно все!
— Студенту не обуздать его энергию, — начал пояснять он. — Он станет одержимым. Вот и сказочке конец, — затем, он резко рявкнул. — Все вышли. Кроме тебя, Бобров!
Он покосился на меня, а затем еще раз рявкнул на остальных.
Глава 12
Владимир Ильич вел себя как-то иначе, нежели остальные. Это я понял еще по нашей первой встрече, где Адольф Брониславович казался театральным колуном, или ладно, так и быть, актером. А вот он… злым и маленьким человечком.
Однако, несмотря на его грубую форму общения, его, видимо, опасались, а может и уважали. У меня же он не вызывал ничего.
Ну маг, ну взрослый как взрослый, что еще с ним делать-то?
Карлик дождался, пока все выйдут, указал мне на дверь и приказал закрыть ее. А после, начал разговор.
А вот я перед тем, как исполнить приказ, отмер, потому что стоял как статуя. Нагнулся, чтобы прибрать утерянную реликвию в виде шарика и, сделав вид, что поправил шнурки, забрал ее и исполнил приказ.
— В общем, ты в любом случае зачислен, потому что шар загорелся и все это видели. Поэтому ты официально студент.
— Хорошо, — сухо произнес я. — Дальше что?
— А дальше, нам придется выяснить, на какой курс ты поступишь. Потому что черного наполнения шара я еще в жизни не видел.
Говоря это, он подошел к одному из шкафов, открыл его и начал копаться. Вскоре достал маленькую копию того же шара для «гаданий». Смахнул с него пыль и поставил на стол.
— Этот шар в разы чувствительнее, чем тот, в приемном зале, — начал пояснять он. — Много ненависти или любви представлять не надо. Он от касания загорится и покажет нам, куда тебя отправлять.
— Хорошо, — всё так же сухо проговорил я.
— Белый — третий класс, — продолжил пояснять он. — Желтый — второй, а…
Он не успел договорить. Я коснулся шара, и он моментом окрасился в черный. Судя по дальнейшему выражению лица карлика, результат ему не нравился. Глаза покраснели, щеки тоже, а нос задергался.
В его взгляде, полном ненависти, я понял, что придется трогать и гладить шар до того момента, пока он не станет… чем-то получше.
Но я ошибался.
— Помнишь конфетку, которую давал тебе тот высокий дяденька? — театрально растягивая слова, спросил Ильич. — Да?
— Помню, — ответил я. — И что дальше?
— А то, что она показала нам лишь твой маленький потенциал. Запал.
Большего он и не сказал. Потянул маленькие ручонки под стол, что-то начал там теребить, и затем, с противным скрежетом отворился ящичек под столом. Он вытащил и поставил на стол причудливую стеклянную конструкцию.
Он сдул пыль с странной колбы с большим основание и тонким горлышком, которое шло вверх. Но там было еще одно, более маленькое, боковое горлышко, или даже трубочка. На которой была металлическая пробка. В эту пробку он вставил какой-то зеленый предмет, больше похожий на кусок прессованного чай, поджег его спичкой и принялся ждать.
— Черт, воду забыл, — карлик хлопнул себя по лбу и, спрыгивая со стула, достал с подоконника лейку.
Наполнил колбу. Поджог этот «чай» еще раз, и я стал свидетелем, как быстро внутри образуется странный, серый дым.
— Коснись горлышка, — приказал он. — Только сильно не сжимай, этот сосуд достаточно нежный. Представь, что это…
Он опять не успел договорить. Я ткнул пальцем в этот сосуд, и он тоже почернел.
Лицо полное ярости, надо было видеть. Он что-то пыхтел, что-то думал, но все равно идей, что со мной делать, не было. Мне была предложена та же самая конфетка в яркой упаковке. И та не засияла, как в первый раз, а почернела.