Орион
Шрифт:
— Но куда? — спросила Исида, ища глазами голос, но ей ответил только сгущающийся туман.
— Поторопись, — повторил голос, — или потеряешь все.
Исида не знала, в чем именно смысл сказанного, но знала, что не хочет потерять то, за что так упорно боролась. Так доверяя голосу, она побежала к свету, который становился все ярче, чем ближе она подходила, и наконец после того, что казалось вечностью, туман наконец отпустил ее, и она была окружена самым удивительным светом.
— Это заняло у тебя достаточно много времени, дитя
Оглядевшись вокруг, Исида обнаружила источник «голоса». Опустившись на колени, она склонила голову.
— Богиня, — благоговейно прошептала Исида.
— Встань, дитя мое, — сказала Богиня, протягивая руку, чтобы помочь ей.
После секундного колебания Исида вложила свою руку в руку Богини, и ее наполнило удивительное тепло. Все вдруг стало четким и ясным, появились цвета, которых она никогда раньше не видела, и запахи, которых она никогда не чувствовала, но все это успокаивало ее.
— Ты утешала меня в течение многих лет, ты была единственной, кто дал мне надежду, Исида.
— Надежду? — Исида бросила на нее смущенный взгляд.
— Да, что торнианский народ стоит того, чтобы его спасти.
— Я… — Исида не знала, что сказать. Что она могла сделать, чтобы привлечь внимание Богини?
— Ты отказалась оставить мужчину, которого выбрала, хотя многие осуждали тебя за это, — пояснила ей Богиня.
— Как же я могла его бросить? — спросила Исида. — Это уничтожило бы меня, если бы я присоединилась к другому.
— Так же, как и твою мать, — Богиня посмотрела на нее понимающим взглядом. — У нее были очень сильные чувства к твоему манно, и у меня были надежды, но она позволила себе утешиться «вещами», — Богиня произнесла слово «вещи», как будто оно оставило неприятный вкус во рту.
— Ее манно сильно повлиял на нее, — Исида не знала, почему она защищала свою мать, но она знала, что, хотя ее манно никогда не простил ее, он продолжал испытывать к ней сильные чувства.
— Ради собственной выгоды, — парировала Богиня.
— Он получил выгоду от того, что она оставила моего манно? — глаза Исиды распахнулись при этой мысли.
— Конечно, — взгляд Богини потеплел. — Ты этого не знала?
— Нет. Неужели моя мать тоже не знала?
— Только после того, как стало слишком поздно, — сообщила ей Богиня.
— Вот почему она так ожесточилась, — Исида мысленно вернулась ко всем тем вещам, которые говорила ей мать. Как упорно та пыталась заставить Исиду покинуть Ориона.
— Да, — согласилась Богиня.
— А мой манно знал об этом?
— Да.
— Вот почему он сказал, что всегда поддержит меня, если я захочу остаться только с одним мужчиной, — теперь Исида лучше понимала некоторые вещи, о которых ей рассказывал манно.
— Воин Геб был действительно пригодным и достойным самцом.
— Так оно и было, — согласилась Исида.
— Ты была моей последней надеждой, Исида, — тихо произнесла Богиня.
— Я? — Исида не смогла скрыть своего удивления.
— Да. Если бы ты выбрала другого, если бы Орион заставил тебя отдать свой дар другому, тогда я бы оставила всякую надежду о спасении торнианского народа, но ты не сделала этого, и он не сделал, поэтому я позволила найти для вас совместимых женщин.
— Но… — Исида нахмурилась, глядя на нее.
— Ты сомневаешься в моем решении? — Богиня подняла бровь, и музыка смолкла.
Исида посмотрела на Богиню, всего несколько недель назад у нее не хватило бы смелости усомниться в ее действиях. Теперь же, благодаря поддержке и признанию тех, кого Богиня называла «совместимыми женщинами», Исида поняла, что должна это сделать.
— Ким страдала, — сказала она Богине.
— На то были свои причины, — начала Богиня и была потрясена, когда ее вдруг прервали.
— Нет! Этого не должно было случиться! — возразила Исида, попытавшись убрать свою руку из ладони Богини. — Вы ведь Богиня! Вы могли бы предотвратить это! То, что вы просто стоите в стороне и позволяете это, делает вас ничем не отличающимся от тех, кто помогал императору Лукану!
— Да как ты смеешь?! — в миг вселенная потемнела от гнева Богини.
— Я смею, потому что это правда! — парировала в ответ Исида, отказываясь отступать. — Ким не нужно было так страдать! Почти умереть, чтобы вы позволили ее отыскать! Вы же — сама Богиня!
Исида не знала, как долго она была потеряна в глазах Богини, это могли быть минуты или годы, но казалось, что она видела всю историю мироздания в этих беспокойных серых глазах. Жизнь и смерть, любовь и ненависть, печаль и радость, добро и зло — все смешалось так, что они были почти неразлучны в своем соприкосновении и смешении, и Исида начала понимать.
— Вы не можете иметь одно без другого… — прошептала Исида.
— Нет, — ответила Богиня. — Одно влияет на другое. То, что сделал Лукан, другие должны были остановить, но не сделали, и моя ярость вызвала эти последствия, я несу ответственность.
— Тогда исправьте это.
— Я не могу «исправить» то, что сделала. Вот почему Бог или Богиня должны проявлять осторожность в том, на какие молитвы они отвечают. Это зависит от вас, тех, кому я причинила вред, чтобы преодолеть то, что я сделал.
— Но как я могу что-то сделать? — спросила Исида.
— Исида, ты дала мне надежду, что торнианка все еще может любить торнианца. Орион показал мне, что торнианец может любить торнианку. Из-за вас двоих я привела сюда Ким, чтобы выяснить, был ли этот Император хоть чем-то похож на Лукана, и он более чем доказал, что это не так. Сделав это, я обнаружила, что еще есть мужчины, которые похожи на Ориона и Рэя, если бы женщина действительно заботилась о них. Если бы она любила их и доверяла им, как это было в прошлом, прежде чем то, что я сделала в гневе, изменило эти отношения навсегда.