Неправильный боец РККА Забабашкин 3
Шрифт:
Annotation
Война – странное место. Время здесь сжимается в сотни раз. Мне казалось, что я прожил целую жизнь. Меня пытались убить, и я убивал сам, чтобы выжить! Грязь не пачкала, а очищала, героические свершения казались обыденностью. Кто-то скажет, что так не бывает, но я не желаю им попробовать повторить мой путь.
Город захвачен, вокруг немцы и остается лишь ждать милости судьбы...
Но я не собираюсь ждать! Враги выучат мою фамилию и будут повторять в ночных кошмарах! Скоро к ним приду я – боец РККА Забабашкин!
Неправильный
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Неправильный боец РККА Забабашкин
Глава 1
Трудное решение
Все происходящие в книге события и герои вымышлены. Любые совпадения имён, мест и событий случайны.
* * *
Утренний ветер завывал, словно бы чувствуя плач моей души. А через несколько мгновений свою боль по происходящему ливнем слёз низвергли небеса.
Масштаб разворачивающейся на наших глазах трагедии подавлял и обескураживал. Разум, видя ужасную катастрофу, метался и не мог найти ответ на извечный вопрос: «Что же теперь нам делать?»
Происходящий сейчас трагичный разгром наших войск вызывал жгучую боль в груди и бессильную злобу на врага.
Мы стояли у полувековой сосны рядом с лейтенантом госбезопасности Воронцовым и видели весь ужас складывающейся ситуации. И, что хуже всего, понимали, что противопоставить происходящему краху хоть что-нибудь мы попросту не в силах.
Колонны врага, атакующие несломленный город с четырёх сторон, не оставили шансов остаткам советских войск, которые когда-то назывались дивизией.
— Что, что же нам делать? — прозвучал голос, который, вроде бы, принадлежал Воронцову, а может быть, это говорил я.
И кто бы ни задал этот крайне важный вопрос, мы оба понимали, что он был риторическим. Ничего поделать мы не могли и, имея в своём арсенале одну винтовку с десятью патронами, пару гранат и один нож, невольно становились сторонними наблюдателями.
Присев на корточки, мы смотрели за тем, как в менее чем полукилометре от нас на опушке леса разворачивается, строясь в боевые порядки, лёгкая механизированная колонна, которая, выйдя из леса со стороны городка Листовое, идёт на штурм города Новск — города, который вопреки всему держался уже несколько дней, находясь в полном окружении.
С севера, со стороны города Прокофьево, враг атаковал через лес, стремительно приближаясь к нашим позициям. И в этом не было ничего удивительного, ведь с той стороны из-за неимоверной нехватки людей оборона у нас отсутствовала. Разве что один
Со стороны города Троекуровска перегруппировавшийся враг, объезжая разбитую бронетехнику, также жаждал реванша. И хотя те войска были нами изрядно потрёпаны, тем не менее, даже без поддержки артиллерии, которую я уничтожил, они неуклонно шли вперёд.
Но самая многочисленная колонна врага, что насчитывала более ста единиц техники, шла с юга, со стороны города Чудово, который считался нашим номинальным тылом. Теперь не было сомнений в том, что Чудово захвачено. Правда, появление такого количества танков и бронетранспортёров говорило о том, что, в отличие от прошлого варианта истории, немцы не пошли в атаку на Ленинград, а вынуждены были развернуться и ударить по непокорённому Новску с востока.
Четыре колонны гитлеровцев, в общей сложности более трёхсот машин, одновременно наступали на город, который обороняли не более сорока человек, большинство из них было ранено.
— Что же нам делать?! — в который уже раз завис вопрос в воздухе.
Но и в этот раз никто из нас не смог найти на него ответ. И всё потому, что ответа на этот вопрос не было и быть не могло. Противопоставить хоть что-то такому количеству противника нашим войскам попросту было нечего.
Не было ни людей, ни техники, ни сил. Дивизия больше двух недель отступала и дралась в окружении. Люди были истощены и измотаны боями. Люди были на грани срыва. Все надежды на то, что к нам придёт подкрепление, рухнули тогда, когда мы получили первую информацию о потере города Чудово, а, значит, оказались в кольце. Но, даже невзирая на это, обескровленная дивизия из последних сил, сжав волю в кулак, сумела остановить немецкое наступление и разгромить колонны врага, которые нас превосходили в огневой мощи, количестве бронированной техники, танков и численности личного состава.
Но, увы, сейчас стало очевидно, что этого всего оказалось мало.
— Немного не успели, — наконец пришел в себя Воронцов.
— Не успели, — согласился с ним я и, смотря на солдат противника, сидящих на танках и бронетранспортёрах к нам спиной, предложил: — Может, грохнуть хотя бы пяток-другой? Ведь десять патронов у меня есть.
Сказал и сам понял, что толка от этого не будет практически никакого. Даже если отстреляю все патроны, на судьбу захватываемого города это никак не повлияет. А вот полный расход скудного боезапаса из нас сразу же автоматически сделает беззащитных жертв.
Лейтенант госбезопасности это тоже прекрасно понимал, а потому покачал головой и прошептал:
— Отставить! Всё кончено. Уходим отсюда подальше, а то, не ровен час, нас заметят.
Пригибаясь, насколько это было возможно, я, уклоняясь от кустов и веток, всё время норовивших ударить по больному лицу, следовал за командиром, а сам размышлял над тем, как именно нам нужно будет поступить, чтобы спасти тех, кто уцелеет и попадёт в плен.
«И Алёна ещё в госпитале осталась, — терзался я. — Что с ней сделают эти подонки, когда вместе с другими медсёстрами она окажется у них в руках, даже представить себе не могу!»