Орк [компиляция]
Шрифт:
В следующие несколько часов основной задачей было, остановить грабеж. Причем основную роль сыграли, как мне думается не угрозы командиров, а вылазка из замка. Умники оставленные в прикрытие забили на все огромный болт и ушли в город, грабить. В результате в лагере Бруни были уничтожены все осадные машины. То, что при вести о вылазке из замка управление нашей бандой было восстановлено достаточно быстро, во всяком случае, достаточно большой ее частью, дела особо не поправило. Люди вовремя ушли в замок, не приняв боя.
Так как победное настроение было полностью испорчено, было рациональным спустить пар на нежелающих сдаваться защитниках города. Пока опять управление над нашей шайкой лейкой не потеряли, благо, что почем народ прекрасно понимал, думаю, осознавал и последствия для тех, кто нарушил свой долг.
Воротную башню мы взяли без всякого труда.
Подошел Бруни, весь забрызганный каплями уже запекшейся крови. Мужик был в бешенстве до сих пор.
– Кто из хевдингов лагерь бросил?- Поинтересовался я.
– Успокойся.
– Бьярни, урод.
– Плюнул он, наблюдая, как народ вокруг готовится к штурму. Подходящее бревно мои деятели уже нашли, но быстроногие гонцы отправленные искать трофейные павезы на стену, пока не вернулись. Несколько лучников бросали стрелы на движение в окнах ратуши.
– Опять сумничать решил, уродец? И почему я не удивлен.- Пожал плечами я.
– А что злой такой до сих пор? Наказать его что-ли захотел, до участия в грабеже не допустив? А теперь жалеешь?
Бьярни злобно зыркнул в мою сторону и ничего не сказал. Надо же, угадал, мысленно хмыкнул я. Руководство такой сводно-сбродной солянкой как наше войско, требовало недюжинных дипломатических способностей и честно сказать, я был весьма рад, что нашим капо дель капо стал Бруни.
– Не переживай дружище.- Хмыкнул я. Его нервы были понятны. Строптивых хевдингов надо было ставить в стойло в любом случае, поединок был вещью обоюдной, нарушение прав и законов общественностью не одобрялось, так что возможности воздействия на подчиненных были ограничены. В данном случае он наказал его строптивость тем, что лишил возможность поправить дела свои и подчиненных, при помощи грабежа. То, что его отряду был положен процент, утешало слабо, в море мы ходили за добычей, а не развлекаться, доля неучаствоваших в бою в любом случае будет меньшей, касательно прямых участников событий. В результате, этот урод забил на приказ и тоже отправился мародерствовать, из-за чего мы лишились большинства осадных машин, имея перед носом укрепления более высокого класса, нежели взятый только что город.
– Во всем есть свои приятные стороны. Хороший повод, подпруги подтянуть, а то наши родичи чересчур разболтались.
– Хмыкнул.
– Поверь, требучеты со стрелометами того стоят. Во всем на свете можно найти свои приятные стороны.
Труда и имущества мне было более чем жалко, но сделанного уже не исправишь. Собственно я даже не считал действия друга ошибкой, ибо на его месте сделал бы то же самое. Кто же знал, что ублюдок окажется настолько тупым и отмороженным что пойдет на обострение. Единственная ошибка Бруни была в том, что перед походом он недостаточно уделил времени промыванию мозгов хевдингам и боевому слаживанию своих подчиненных, в частности работе в общем строю, где выполнение команд прививается автоматом. Потом к этому привыкают даже вне строя. Мои бандиты, скрипя зубами, но участвовали в учениях перед походом, ибо я поставил условие сразу - либо подчиняетесь, либо я никого не держу. Кое-кто ушел, особенно после обрисовывания перспектив проявления необоснованной строптивости в походе. Репутация отморозка способного добиться выполнения своего приказа уже была, количество убитых в поединках тоже не составляло тайны. Бруни тоже побаивались, но строптивый Бьярни вероятно рассчитывал что прокатит, в его ситуации я бы рассчитывал на поддержку предварительно накачанного морально херада и развенчание перед общественностью плана похода. Собственно больше ему рассчитывать не на что, послать и уплыть с добычей не рискнет, в море он уже показал свою слабину. Похоже, он не ожидает, что мы рискнем принять в его отношении совершенно неполиткорректные и непопулярные меры. И думаю зря. Он труп, просто пока этого не знает. Причем его тело на колу нам более чем выгодно, чтобы нагнать уровень дисциплины в нашей банде. Косяк с его стороны, вся наша великолепная четверка сошлась довольно близко как друзья, если не побратимы не раз спасавшие друг другу жизнь, а не представляют собой обычную компанию волков держащихся вместе по необходимости. Поэтому никто за этого строптивого хевдинга адвокатом не выступит.
Пока же, хватит об этом живом мертвеце, с обороняющимися что-то делать надо. Не стоит проливать лишнюю кровь. Причем не только уцелевших горожан, но и наших воинов, кое-кто из которых вероятно погибнет при штурме ратуши и храма. Пополнения у нас долго не предвидится. Об этом надо подумать. О чем нашему нервному предводителю сказать не помешает. А то он сам собрался в штурме участвовать, чтобы нервы успокоить.
– Бруни! Может, отвлечешься от неприятных мыслей? Что по закону с Бьярни сделать надо? Вот и распорядись, думаю кол потолще лучше заранее приготовить. И не надо тут кровожадным взглядом на ратушу косить. Лишнее это.- Я приобнял друга и похлопал его по плечу.
– Тут я сам разберусь, ты бы лучше порядок в городе навел. И заодно, - продолжил вполголоса на ухо, - разберись с близкими этого урода, Бьярни. Чтобы он не один на суде за свои грехи ответ держал. Сорняки лучше всего выдирать раз и навсегда. Рубить на улице за неподчинение всех подряд только не стоит, неладное поймет.
– И без тебя разбрусь, - сбросил мою руку с плеча внявший спичу корифан.- Куда мир катится, дети взрослых мужей учат с мятежом управляться.- В свою очередь на секунду приобнял, показывая, что шутит, улыбнулся и отправился по своим делам, кинув через плечо.
– Все кого увидишь поблизости - твои. Кто не подчинится - руби. Действительно порядок давно пора навести.
Ратуша представляла собой двухэтажное здание примерно двадцать на сорок метров с одними единственными входом из светлого песчаника под шикарной черепичной крышей. Оконное стекло в этом мире изобрели и вполне использовали, несмотря на кусающиеся цены. Сейчас эти кусающиеся цены блестели осколками под стенами. Защитники повыбивали рамы. Окна первого этажа частично заложили каким-то барахлом и мебелью. Со второго чуть ранее, пускали стрелы лучники. Туда же один из моих стрелков стрелу с намотанным письмом и закинул. Чуть позже редкая стрельба обороняющихся прекратилась, а в окне над входом появилась светлая тряпка. Знак согласия на переговоры.
В общем-то, риск был минимален. В ратуше спасались женщины и дети, так что злить захвативших город орков здравый человек бы не рискнул. Соваться в здание я не собирался, да и защитникам это было невыгодно, а от стрел моя бригантина была достаточно хорошей защитой.
К моему легкому удивлению на переговоры вышли двое. Высокий бритый мужик лет сорока в дорогой чешуе и без шлема, похоже предводитель местных вооруженных сил и мордатый тип с аккуратно постриженной бородой и пузом, в усиленной пластинами кольчуге. Кольчуга видимо дань пузу. Я предположил что второй - местный мэр и разумеется угадал когда люди представились.
Разговор начали представители обороняющейся стороны:
– Мы готовы выслушать ваши предложения.
– Вояка сразу взял быка за рога.
Я повел плечами в доспехах:
– Предложение одно. Вы сдаетесь, а мы вас не режем. Женщины и дети отправляются по домам. Мужчин под охрану. Придется позже поработать, но ничего личного. Лишней крови не будет. Все ценности, как личные, так и городскую казну - сдадите. Коли есть возможность - выкупайтесь, без рабов мы прекрасно можем обойтись. Кое-кого за имеющиеся заслуги позже отпустим без выкупа. Про всех не скажу, не знаю, как удачно сложится поход. Так что врать не буду.
– Как мы можем быть уверены, что вы нас не обманете?
– заволновался мэр.
– Ты хочешь, чтобы я мамой поклялся?
– хмыкнул я.
– У тебя что, большой выбор? Коли откажетесь, через час вы все - трупы. Разве что кто-то из баб и детей возможно в живых останется. Если повезет. Детей не всякий захочет рубить, баб по понятным причинам. Да и то, если много крови за себя не возьмете.
– А что в городе резня, идет, коли вы добрые такие?- Скосил презрительную гримасу предводитель городской стражи.